Особенно,... 
89 
Внезапно Ева вздрогнула и уставилась на Фини.
— По глазам было видно… — повторила она медленно. — Боже мой! По глазам!
— Что такое?
— Глаза! Он видел ее глаза! — Ева кинулась к телефону. — Найдите патрульного офицера… черт, как же ее фамилия? А, я вспомнила номер! Четыре ноль два.
— Что случилось, Даллас?
— Давай подождем. — Она нетерпеливо потирала руки. — Давай пока что подождем.
В трубке раздался усталый, раздраженный голос женщины-полицейского. Где-то поблизости шумела толпа, громыхала музыка.
— Патрульный Пибоди слушает.
— Боже мой, Пибоди, где вы?
— Манифестация ирландцев на Лексе. Какой-то их праздник, — раздраженно сказала она. — Сдерживаю толпу.
— Вы не можете найти место потише? — крикнула ей Ева.
— Конечно. Если оставлю свой пост и отойду на три квартала.
— Черт! — пробормотала Ева. — Пибоди, вспомните убийство Кирски. Тогда шел дождь, она была в плаще…
— Я прекрасно помню, как она лежала. Капюшон закрывал все лицо.
— Это точно? Капюшон был на лице? Никто его не трогал?
— Нет, мэм. Как я сообщала в своем отчете, телевизионщики в этот момент вели съемку. Я их прогнала, опечатала дверь. Лицо жертвы было закрыто почти полностью. Когда я прибыла, ее еще не опознали. Потом ко мне подошла какая-то женщина и назвала имя убитой. В показаниях свидетеля, обнаружившего тело, толку было мало. Он бился в истерике. В отчете все это указано.
— Да, отчет у меня есть. Спасибо, Пибоди.
— Так что это тебе дает? — спросил Фини, когда Ева отключила связь.
— Давай посмотрим видеозапись показаний Морса.
Ева слегка отодвинулась, и Фини тоже уставился на экран. Лицо у Морса было мокрым — то ли от дождя, то ли от слез. Губы бледные, глаза бегают.
— Парень в шоке, — заметил Фини. — Многие так реагируют, когда натыкаются на мертвое тело. А Пибоди — молодец, — добавил он, слушая, как она ведет опрос.
— Да, она далеко пойдет, — рассеянно отозвалась Ева.
«Я увидел, что это человек. Тело… Господи, сколько крови! Кровь была везде. И горло… Это невозможно было вынести. Меня вырвало. А потом побежал в здание — звать на помощь».
— Понятно… — Ева снова задумалась. — Так, а теперь давай просмотрим мой разговор с ним после того, как я прервала передачу.
Морс был по-прежнему бледен, но в уголках рта таилась презрительная усмешка. Ева задала почти те же вопросы, что и Пибоди, и получила практически те же ответы. Но Морс был уже поспокойнее.
— Вы дотрагивались до тела?
— Нет. Кажется, нет. Она лежала с перерезанным горлом! И ее глаза… Нет, не дотрагивался. — Он явно пытался взять себя в руки. — Меня вырвало. Вам, Даллас, думаю, этого не понять, но у нормальных людей — нормальные реакции. Кровь кругом, и эти глаза. Боже мой!»
— Почти то же самое он сказал мне вчера, — прошептала Ева. — Что не забудет ее лица. Ее глаз.
— Глаза мертвых — их трудно забыть.
— Безусловно. — Она внимательно посмотрела на Фини. — Только в ту ночь никто не видел ее глаз, пока не приехала я! Лицо было скрыто капюшоном. До моего приезда никто не видел ее лица. Кроме убийцы…
— Бог ты мой, Даллас! Неужели ты думаешь, что какой-то жалкий репортеришка в свободное время режет женщинам горло? Может, он сказал это просто так, для красного словца…
Ева улыбнулась, и в улыбке этой было что-то зловещее.
— Он ведь любит быть самым важным и самым главным. Любит быть в центре внимания. А что делать амбициозному второсортному репортеру, который никак не может напасть на хороший сюжет?
— Надо придумать этот сюжет самому, — ответил Фини.
— Точно! Давай-ка выясним, откуда взялся наш герой.
Фини быстро нашел нужную информацию.
Си Джей Морс родился в Стамфорде, Коннектикут, тридцать три года назад. Это Еву удивило: ей казалось, что он на несколько лет моложе. Его покойная мать возглавляла Центр информатики университета Карнеги-Меллона, который ее сын и окончил с отличием.
— Какой, оказывается, был старательный мальчик! — заметил Фини. — Двадцатый на курсе.
— Думаю, ему этого было мало.
Работал Морс в разных местах. Скакал со студии на студию. Год прослужил в родном городе. Потом на спутниковом телевидении в Пенсильвании. Почти два года был репортером на одном из ведущих каналов Лос-Анджелеса, после чего работал с независимой телекомпанией в Аризоне. Затем вернулся на восток, в Детройт, а оттуда перебрался в Нью-Йорк. Работал в «Часе новостей», потом перешел на «Канал 75»: сначала в отдел опроса зрительского мнения, а потом — в отдел новостей.
89 
