40 
«Любовь меняет человека, – думал он, входя в холл. – Все остальное отодвигается на второй план».
– Где Ева? – спросил он Соммерсета, который вышел поприветствовать его.
– Лейтенант Даллас в своем кабинете, – чопорно доложил дворецкий.
– Естественно, – пробормотал Рорк.
Должно быть, она работает, если только не довела себя до изнеможения и не дремлет, свернувшись калачиком в кресле. Рорк хорошо знал Еву и находил в этом странное утешение. Он знал, что это дело будет занимать ее ум и сердце, требовать всего ее времени и всего опыта, пока жертвы не будут отомщены. Сам он мог лишь ненадолго отвлекать ее, ослабляя напряжение, или помогать ей, и это шло на благо им обоим. Ему нравилось принимать участие в полицейской работе, напоминавшей медленное собирание воедино фрагментов картинки-загадки.
Возможно, причина заключалась еще и в том, что большую часть жизни Рорк провел, так сказать, по другую сторону закона. Это пробуждало у него ностальгические воспоминания. Однако, оглядываясь назад, он всякий раз думал, что не стал бы изменять ни одного этапа своей жизни, потому что каждый из них приводил его к Еве.
Поднявшись по лестнице, Рорк двинулся по одному из многочисленных коридоров с классическими полотнами на стенах и другими сокровищами, которые он собирал год за годом честными и нечестными способами. Ева не вполне понимала его любовь к материальным ценностям, зато сам Рорк отлично знал, откуда у него это. Приобретая и даже раздавая их, он чувствовал, как увеличивается пропасть между ним и мальчишкой из дублинских переулков, у которого не было ничего, кроме мозгов и желания добиться своего.
Рорк шагнул в комнату, где самое ценное из его сокровищ дремало в кресле, полностью одетое и даже не сняв кобуру.
Под глазами Евы чернели тени, а на щеке виднелся синяк. То и другое было визитной карточкой ее работы. На коленях у нее разлегся Галахад, уставясь перед собой немигающим взглядом.
– Охраняешь ее? Я пришел тебя сменить.
Улыбка сбежала с лица Рорка, когда Ева вдруг вздрогнула и застонала. Он быстро пересек комнату и обнял ее, но она стала вырываться.
– Не надо! Не делай мне больно!
Этот тонкий беспомощный голос, похожий на голос ребенка, разрывал ему сердце.
– Все в порядке. Никто тебя не обидит. Ты дома, Ева. Это я. – Рорка всегда удивляло, что женщина, способная день за днем смотреть в лицо смерти, была так беззащитна перед сновидениями. Он усадил ее себе на колени и начал укачивать. – Я здесь. Ты в безопасности.
Ева наконец открыла глаза. Кожа ее была холодной и влажной, она тяжело и хрипло дышала.
– Не обращай внимания. Со мной все в порядке.
Рорк знал, что Ева стыдится собственных страхов и слабости. Когда она попыталась встать, он удержал ее.
– Не уходи. Обними меня.
Ева прижималась к нему, пока дрожь не прекратилась.
– Все в порядке, – повторила она более уверенно. – Просто дурное воспоминание.
Рука Рорка опустилась на напряженный затылок Евы и начала поглаживать его.
– Еще одно? – Она молча пожала плечами, и Рорк, слегка отодвинув ее от себя, посмотрел ей в глаза. – Расскажи мне.
– Еще одна комната, еще одна ночь… – Ева глубоко вздохнула. – Это было в Чикаго. Не знаю, почему я так уверена, что именно там. В комнате был жуткий холод, а окно все потрескалось. Я пряталась за стулом, но он вернулся, нашел меня и снова изнасиловал. Не понимаю, почему на меня это так подействовало. Ведь все это я уже знаю…
– Знание не уменьшает боль.
– Очевидно. Мне нужно походить. – Она поднялась, стряхивая остатки кошмара. – Мы обнаружили еще один труп в Чикаго – та же картина. Очевидно, это пробудило у меня воспоминания. Ничего, я могу с ними справиться.
– Конечно, можешь, и справишься. – Рорк тоже встал и положил руки ей на плечи. – Но ты больше не будешь делать это в одиночку.
Ева смущенна улыбнулась.
– Я думала, что знаю тебя вдоль и поперек, но, оказывается, нет. – Она снова прижалась к нему. – Я рада, что ты дома.
– Я привез тебе подарок.
– Рорк!
Сердитые нотки в голосе Евы заставили его усмехнуться.
– Тебе он понравится. – Рорк чмокнул ее в ямочку на подбородке, потом подошел к двери и поднял кейс, который бросил, войдя в комнату.
– Мне скоро понадобится склад для твоих подарков, – недовольно сказала Ева. – По-моему, тебе пора остановиться.
– Почему? Это доставляет мне удовольствие.
40 
