Особенно,... 
148 
Они поехали в Малибу, где отец снял для Эммы особняк. Всю дорогу она молчала. В голове отдавался эхом один и тот же вопрос:
— Почему вы не ушли?
* * *
Ей нравилось сидеть по утрам на веранде из красного дерева, глядеть на воду, слушать крики чаек. Если она уставала сидеть, то гуляла вдоль берега. Следы побоев исчезали, только на подбородке остался небольшой шрам да изредка беспокоили ребра. От пластической операции Эмма отказалась. Шрам был едва заметен и к тому же служил напоминанием о происшедшем.
Другим напоминанием стали ночные кошмары. Они посещали Эмму с ужасающей регулярностью и представляли собой какой-то причудливый монтаж из старых и новых кадров. Иногда она шла по темному коридору, ощущая себя ребенком, в других случаях — женщиной. Музыка присутствовала всегда, но звучала приглушенно, словно из-под воды. Порой Эмма отчетливо слышала голос Даррена, затем на него накладывался голос Дрю. И ребенок, и женщина в ужасе застывали перед дверью.
Но когда все же поворачивали ручку и толкали дверь, Эмма просыпалась мокрая от пота.
Дни проходили спокойно. С океана дул ветерок, принося запах цветов, которые Бев посадила под окнами. И музыку.
Эмма видела, как отец и Бев начинают совместную жизнь, и это послужило ей лучшим лекарством. Постоянно звучал смех. Бев экспериментировала на кухне, Брачан в тени играл на гитаре. По ночам Эмма думала, как им, должно быть, просто, сделав первый шаг, перекинуть мост над пропастью в двадцать лет. Казалось, они никогда не разлучались.
А ей уже больше не стать ребенком и не исправить совершенные ошибки.
Бев с отцом жили здесь уже шесть месяцев, хотя Эмма знала, что им обоим не терпится вернуться в Лондон. Там их дом. Свой Эмме еще предстоит найти.
Она не скучала по Нью-Йорку, хотя ей не хватало Марианны. Теперь этот город будет всегда напоминать ей о Дрю. Она, конечно, приедет туда, но жить в Нью-Йорке больше не станет.
Там она была одна, а здесь это случалось редко.
Дважды приезжал Джонно и оба раза гостил по две недели. На день рождения он подарил Эмме брошь: золотой Феникс, восстающий из рубинового огня. Желая обрести мужество и снова расправить крылья, она часто надевала ее.
Пи Эм женился на леди Аннабель и по пути в Мексику, где они собирались провести медовый месяц, заехал в Лос-Анджелес. Новая миссис Фергюсон обожала своего супруга. Полненькая беременная Аннабель надела на свадьбу мини-юбку. Несомненно, Пи Эм был от жены в восторге. Это почти возродило в Эмме веру в брак.
Сейчас она тоже принимала гостей. Накануне вечером прилетел Стиви с Кэтрин Хейнс. Ночью, лежа в постели, Эмма слышала, что отец и Стиви вместе играют. «Как в доброе старое время», — думала она, с грустью вспоминая детство. Тогда в ее дом, словно принц к Золушке, пришел Брайан и увел ее на нескончаемый бал.
— Доброе утро. — К ней с двумя чашками подошла Кэтрин.
— Здравствуйте.
— Я увидела вас и решила предложить кофе.
— Спасибо. Утро такое чудесное.
— Мне не удалось заснуть. — Кэтрин села рядом. — Кроме нас, все спят?
— Да, — сказала Эмма, беря чашку.
— От переездов меня одолевает бессонница. Наверное, здесь много сюжетов для фотографирования.
Эмма больше года не прикасалась к камере и была уверена, что Кэтрин Хейнс знает об этом.
— Место великолепное, — пробормотала она.
— В отличие от Нью-Йорка?
— Да.
— Мне уйти?
— Нет. Извините, я не хотела быть невежливой.
— Но вы чувствуете себя неуютно.
— Это замечание профессионала.
Вытянув ноги, Кэтрин водрузила их на нижнюю перекладину перил.
— Я здесь как друг, а не как врач. — Кэтрин взглянула на чайку, спикировавшую к воде, и добавила: — Но я была бы плохим другом и плохим врачом, если бы не попыталась помочь.
— У меня все хорошо.
— Вы и выглядите хорошо. Только есть и невидимые раны, не так ли?
Эмма спокойно посмотрела на нее:
— Возможно, но, говорят, время лечит.
— Если бы это всегда соответствовало действительности, я бы осталась без работы. Ваши родители очень беспокоятся, Эмма.
— И зря.
— Они вас любят.
— Дрю мертв и уже не причинит мне боли.
— Он не сможет избить вас, — согласилась Кэтрин. — Но он по-прежнему способен причинять вам боль. Вы слишком вежливы, чтобы послать меня ко всем чертям.
— Я как раз думаю над этим.
Кэтрин засмеялась.
— Как-нибудь я расскажу вам о грубостях и мерзостях, которые бросал мне в лицо Стиви. Вряд ли вам удастся сравниться с ним.
148 
