— За что?
— За то, что я исполняла его желания недостаточно быстро или неправильно. Что я надела не то платье. Что люблю Майкла. — Она заметалась по комнате, ломая руки. — Когда Дрю увидел нас на выставке, он все понял. И избил меня. Он заставил меня дать обещание, что я больше никогда не увижусь с Майклом, но все равно продолжал бить. Он знал, что я не сдержу обещание.
— Обещание, данное под принуждением, не имеет силы.
— Нет, я пыталась сдержать его, но не сдержала. Не смогла. Поэтому он наказал меня. — Эмма упала в кресло. — Я солгала. И Дрю, и самой себе.
Кэтрин подалась вперед, однако ее голос оставался тихим и мягким:
— Как ты думаешь, почему он присутствует в твоих снах о той ночи, когда умер Даррен?
— Тогда я тоже солгала, — пробормотала Эмма. — Не сдержала обещания, не уберегла Даррена. Мы потеряли его. Папа и Бев потеряли друг друга. Я поклялась им всегда заботиться о нем. И нарушила свою клятву. Никто меня не наказывал. Никто не винил.
— Это делала ты сама. Разве ты не винила себя? Не карала?
— Если бы я не убежала… Даррен звал меня. Он был так напуган, но я не вернулась, хотя знала, что ему сделают больно. И он умер. Я должна была остаться. Я обязана была остаться.
— Смогла бы ты помочь ему?
— Я убежала потому, что испугалась за себя.
— Ты была маленьким ребенком, Эмма.
— Какая разница? Я дала обещание. Нельзя нарушать обещания, данные людям, которых любишь, независимо от того, насколько трудно их сдержать. Я дала обещание Дрю и оставалась с ним…
— Почему?
— Потому что заслуживала наказания. — Она закрыла глаза, объятая тупым, мучительным ужасом. — О господи, оставалась с ним в наказание за то, что потеряла Даррена?
Кэтрин позволила себе лишь кратчайший миг удовлетворения. Это было именно то, на что она надеялась.
— Я думаю, отчасти ты права. Ведь Дрю напоминал тебе отца. Ты винила себя в смерти Даррена, а по детской логике за виной следует наказание.
— Выходя замуж за Дрю, я не знача о его характере.
— Не знала. Тебя привлекало то, что ты увидела на поверхности. Красивый молодой мужчина с красивым голосом. Романтичный, очаровательный. Ты выбрала того, кого считала нежным и любящим.
— Я ошиблась.
— Да. Он обманул тебя и многих других. Но внешне он был таким привлекательным, таким любящим, поэтому ты убедила себя, что заслуживаешь подобного обращения. Дрю использовал твою уязвимость, эксплуатировал и углублял ее. Ты ведь не просила, чтобы тебя били. И ты не виновна в смерти брата. — Кэтрин взяла ее за руку. — Безоговорочно приняв это, ты все вспомнишь. А как только вспомнишь, кошмары прекратятся.
— Я вспомню, — пробормотала Эмма. — И на этот раз не убегу.
* * *
Квартира-студия почти не изменилась. Марианна лишь добавила несколько своеобразных штрихов. Фотография Годзиллы в натуральную величину, огромная пластмассовая пальма с рождественскими украшениями, хотя давно наступил январь, и чучело птицы на ветке перед окном. Стены увешаны преимущественно картинами Марианны, пейзажами, морскими видами, портретами и натюрмортами. В студии пахло красками, скипидаром и «Наваждением» Кельвина Кляйна.
Эмма сидела в полосе солнечного света. На ней был свитер, спускающийся с одного плеча, и сапфировые с бриллиантами сережки, рождественский подарок отца.
— Ты очень напряжена, — жаловалась Марианна, водя карандашом по листу ватмана.
— Ты всегда так говоришь, когда рисуешь меня.
— Нет, ты действительно не расслабилась.
Марианна воткнула карандаш в волосы, которые теперь представляли собой беспорядочную массу завитушек, доходивших до плеч. Откинувшись назад, она изучала Эмму.
— Из-за того, что ты снова оказалась в Нью-Йорке?
— Не знаю. Возможно.
Но Эмма провела в напряжении и два последних дня в Лондоне, не в силах избавиться от ощущения, что за ней подглядывают, следят. Крадутся.
Глупо. Видимо, ее нервозность связана с тем, что она в конце концов признала свою вину и стыд. Но, сделав это, она испытала облегчение.
— Ты хочешь, чтобы мы закончили? — Задавая свой вопрос, Марианна уже взяла карандаш и снова начала рисовать. Ей всегда хотелось поймать это спокойное выражение в глазах у Эммы. — Можно сбегать в центр, сходить в «Блуми» или к «Элизабет Арден». Я уже давно не была в косметическом салоне.
— Да, ты такая уставшая, — улыбнулась Эмма, и в уголке рта появилась ямочка. — В чем дело? Витамины, микроэлементы, секс? Должна сказать, что, несмотря на явное переутомление, ты выглядишь отлично.