Особенно,... 
42 
— Ты нужна мне, Энджи.
— Тогда возьми меня.
Откинув голову, она взглянула на него из-под тщательно подкрашенных ресниц, потом медленно опустила руки и стянула футболку. Ее нагота выглядела столь эротичной, что у Пи Эм хватило рассудка только на то, чтобы внести Энджи в комнату и опустить на пол. Она позволила ему делать с собой все, чего он хотел, добавив в нужный момент несколько стонов и криков. Нельзя сказать, что Пи Эм не возбуждал ее, но возбуждал как-то мягко, а она предпочла бы некоторую грубость или даже пару синяков.
Однако сильные руки барабанщика, лаская ее, оставались почтительными. Пи Эм был слишком заботливым, чтобы навалиться на нее всем телом, слишком вежливым даже в страсти, чтобы ворваться в нее и сделать ее крики искренними. Он овладел ею нежно, размеренно, лишь немного не доведя до пика. С полминуты он приходил в себя, в то время как Энджи изучала потолок, затем, помня о своем весе, перекатился на бок и положил руку под голову Энджи.
— О, это было прекрасно. — Она погладила его по влажной груди, зная, что позже наверху сама удовлетворит себя. — Ты лучше всех, милый. Тебе нет равных.
— Я люблю тебя, Энджи.
Весь этот сумасшедший безымянный секс не для него: уезжая куда-то. Пи Эм хотел знать, что его кто-то ждет дома или в Убогих гостиничных номерах. Как Брайана.
«Не Бев», — заверил себя Пи Эм. Он хотел иметь лишь жену, семью, дом.
— Энджи, ты выйдешь за меня замуж?
Она замерла. На это она могла лишь надеяться, и вот чудо произошло. Энджи уже видела продюсеров, дерущихся из-за нее и огромный белый особняк в Беверли-Хиллз. Она чуть не засмеялась, но, когда, повернувшись, взглянула на Пи Эм, в глазах у нее блеснули слезы.
— Ты серьезно? Ты действительно хочешь этого?
— Я сделаю тебя счастливой, Энджи. Конечно, нелегко быть женой такого человека, как я. Турне, фанаты, пресса. Но мы создадим что-нибудь для нас двоих, и оно будет принадлежать только нам.
— Я люблю тебя таким, какой ты есть, — искренне ответила Энджи.
— Значит, ты согласна? Ты выйдешь за меня замуж, мы создадим семью?
— Я выйду за тебя замуж.
«Семья — дело совершенно иное», — подумала она, снова лежа на полу. Но когда она станет женой П. М. Фергюсона, перед ней откроется единственный желанный путь. Наверх.
Брайан не знал, сколько он еще сможет это вынести: слоняться день за днем по огромному особняку, ночь за ночью делить постель с женщиной, испуганно вздрагивающей от малейшего его прикосновения.
Почти ежедневно он звонил Кессельрингу в надежде что-нибудь услышать. Ему нужно имя, лицо, на которое можно выплеснуть бессильную ярость.
У Брайана не осталось ничего, кроме пустой детской и жены, призрака той женщины, которую он любил. И Эмма. Слава тебе, господи.
Если бы последние месяцы ее не было рядом, он бы, наверное, сошел с ума. Девочка тоже горевала. По вечерам Брайан подолгу засиживался в ее комнате, рассказывал сказки, пел или просто разговаривал. Они могли заставить друг друга улыбнуться, и боль утихала.
Теперь Брайан испытывал ужас всякий раз, когда Эмма выходила на улицу. Даже телохранители, нанятые им провожать девочку до школы и обратно, не могли избавить его от гложущего страха, который охватывал его, едва за Эммой закрывалась дверь.
А что будет, когда дверь закроется за ним? Как бы ни горевал он о сыне, но когда-то ему нужно возвращаться на сцену, в студию, к музыке. Вряд ли можно привязать к руке шестилетнюю девочку и повсюду таскать ее за собой.
И нельзя оставить ее с Бев. Ни сейчас, ни, видимо, в ближайшем будущем.
— Мистер Макавой, извините.
— Да, Элис.
Няня продолжала служить, хотя не было ребенка, ради которого ее наняли. «Теперь она ухаживает за Бев», — подумал Брайан, доставая из пачки сигарету.
— Пришел мистер Пейдж, он хочет встретиться с вами. Брайан взглянул на стол, где валялись разбросанные бумаги, обрывки стихов и нотных фраз.
— Проводи его сюда.
— Привет, Брай.
Одним взглядом менеджер охватил свидетельства мучительной творческой работы, не принесшей особого результата. Скомканные листы, дымящаяся сигарета в переполненной пепельнице, слабый запах алкоголя, хотя только-только наступил полдень.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я заскочил? Есть одно дело, а тебе не с руки заходить ко мне в контору.
— Все в порядке. — Брайан потянулся за бутылкой, которую теперь всегда держал под рукой. — Выпьешь?
— Спасибо, пока воздержусь.
42 
