77 
— Я не думаю, — сказал он, его пальцы задержались на моей щеке, — что смогу до конца тебя понять. Извини.
Мое сердце заболело. Это была настоящая, физическая, острая боль.
— Джаф… все нормально. Действительно. Я… спасибо тебе.
«Спасибо тебе. Это все, что я смогла придумать, два маленьких глупых слова. Черт тебя побери, Дэнни, почему ты никогда не можешь сказать то, что думаешь?»
Я поймала его руки, задержала, когда он посмотрел на меня.
— Прости, что не могу быть… лучше.
«Лучше? Прости, что не могу быть никем иным, только невероятной стервой. Я тебя не заслуживаю. Я люблю тебя».
— Ты именно такая, какой должна быть, хедайра. Я не смог бы изменить тебя. — Он нежно разжал мои руки и отпустил, зашагал по комнате и принял знакомую стройную форму.
— А я не смогла бы изменить тебя. — Слова выпорхнули из меня, и повисшая между нами тишина, когда наши взгляды встретились, было худшим, чего я заслужила.
Он должным образом передал мне меч, как это делал Йедо – рукоятью вперед и изящным, почтительным поклоном. Я приняла небольшую ношу и сразу почувствовала себя прежней.
— Самое странное, что твой меч, кажется, не был затронут огнем.
— Йедо дал мне его.
«Может он дал мне меч, который может убить демона? Я безусловно на это надеюсь, скоро он мне понадобится».
— Джаф, реактивный огонь. Как ты…
— Я из разряда огненных созданий, — напомнил он мне. — Ни один огонь не может навредить мне, даже пламя от человеческого разрыва атомов. Сталь, дерево, свинец, огонь – ничто из этого не сможет даже немного навредить мне. — Он сцепил руки за спиной.
«Хотела бы я об этом знать».
— Самое время рассказывать мне об этом. — Острая вина, я уже не надеюсь, что она когда-нибудь ослабнет. Я наконец-то почувствовала, словно мы поняли друг друга. Я не любила нападать на него, мне это не нравилось.
— Я говорил, что не буду волновать тебя по мелочам; я считаю это мелочью. — Он задумчиво помолчал. — Я подумал, разговор об этом заставит тебя волноваться. Если от знания таких вещей тебе станет легче, я расскажу тебе.
Если бы он запрыгнул на комод и заявил о своем намерении утопить в Старой Дели незарегистрированную, полу оплачиваемую секс-ведьму, то я удивилась бы не меньше.
— Очень хорошо. — Я вытащила меч, посмотрела на четыре дюйма блестящего металла. Джафримель был прав – меч не пострадал. Я могла видеть, что голубое сияние не поблекло, никаких признаков, что сталь стала хрупкой от реакции. Я аккуратно прощупала его пальцем энергии, встретила правильный уровень противодействия.
— Интересно, кто ты действительно такой, — сказала я, не зная к кому обращаюсь – к своему мечу, падшему любовнику, или демону, которого мы преследовали.
Или к самой себе.
Прежняя Данте сражалась бы, что бы убежать от Джафримеля, старалась бы снова и снова оттолкнуть его, никогда не простила бы ему ни один проступок, ни одно ложное слово. Никогда не стала бы слушать его объяснения, не важно на сколько они хороши. Данте Валентайн – самый лучший друг в мире, пока ты не придашь ее. Я незамедлительно исключала людей из своей жизни и за меньшее.
И опять же, я простила Джейса. Вся сказанная им ложь, каждый сделанный им проступок, в конечном счете, не имели значения перед его решимостью защитить меня. Или в уплату долга за его тихую, упрямую, осторожную любовь к взбешенной от печали полу демонической некромантке. И его любовь к сломленной, хрупкой женщине, которой я была. Я простила его, даже не смотря на клятву никогда этого не делать.
Неуже ли я стала мягче? Или просто повзрослела?
И самое странное: если б не Джафримель, то я до конца своей жизни так и не научилась бы прощать. Демон научил меня прощению. Насколько это странно?
Мягкий голос Джафримеля прервал этот поток мыслей.
— Я твой падший. Это все, что тебе нужно помнить. Ты готова?
— Попробовать выяснить, кто пытался раздавить меня летающей машиной? Более чем готова. — Наконец-то я звучала как прежде, в голосе больше не было предательской дрожи. В общем, я хорошо с этим справилась.
Не так ли?
— Данте… — Мое имя повисло в воздухе, словно он хотел сказать что-то еще. Я подождала, но ничего не случилось. Вместо этого, он стоял, сцепив руки за спиной, его глаза горели, а волосы нежно растрепались. Его пальто слегка двигалось, оседая вокруг него, и я увидела, как изменилось его лицо. Только чуть-чуть.
77 
