Особенно,... 
41 
— Десятый час уже.
— Сколько? — Мэган проворно села на кровати, прижимая к себе одеяло. — Ты же хотел встать рано.
— А куда нам торопиться? — пожал плечами Райан. — Мы все равно будем здесь ждать, пока кто-нибудь не приедет.
Очень не понравилось Мэган это «кто-нибудь».
— Думаешь, Фрэнк?
— Не исключено.
— Господи, как же я устала бегать, — всхлипнула Мэган.
— Ничего, справимся. — Райан неловко погладил ее по голому плечу. — Давай одевайся. Завтракать будем.
Этот день тянулся для Мэган очень долго. Делать было практически нечего, а гулять по окрестностям в одиночку небезопасно. Райан надолго уходил, занимаясь своими, ему одному известными делами, а Мэган сидела у окошка и умирала от скуки.
— Сколько мы так будем ждать? — спросила она у Райана за ужином.
— Не больше недели.
— Еще неделю тут торчать?! — возмутилась она.
— Можешь вернуться в поселок, — хмуро заметил Райан. — Я покажу дорогу.
Мэган притихла. Она уже обратила внимание, что сегодня Райан не в настроении. Он едва смотрел на нее и почти ничего не говорил.
— Мне было очень скучно сегодня, — пробормотала она. — Если бы я могла хоть чем-то помогать тебе, мне было бы намного легче.
— Ты бы мне очень помогла, если бы осталась у своего драгоценного наставника, — с неожиданной грубостью ответил Райан.
Мэган обомлела. Она понимала, что ему не с чего питать к ней дружеские чувства. Она действительно обуза для него и нарушила все его планы, но он никогда не позволял себе говорить с ней так грубо.
— Можешь не переживать из-за потерянного времени, — сказала Мэган со слезами в голосе. — Когда я доберусь до Нью-Йорка, я тебе все компенсирую. У меня есть деньги. Сколько…
Договорить она не успела, потому что Райан выбежал на улицу, хлопнув дверью. Мэган с открытым ртом смотрела ему вслед.
Она нашла его недалеко от их домика. Райан стоял, прислонившись к забору, и смотрел на широкую утрамбованную дорогу, ведущую в глухой лес, на которой были видны следы шин.
— Я не хотела тебя обидеть, — вполголоса сказала Мэган. — Я сболтнула не подумав.
— Я знаю. — Он даже не обернулся. — Иди в дом.
— Ты не хочешь объяснить мне, что происходит? Еще вчера все было хорошо…
— Сегодня ничего не изменилось.
— Тогда пойдем со мной. Ужин ждет.
— Я не хочу есть.
— Пять минут назад хотел.
— А сейчас не хочу.
— Райан, ты как ребенок.
— Иди в дом.
Мэган захотелось изо всех сил треснуть его по спине между лопатками, чтобы обратить на себя внимание.
— Ты мог хотя бы обернуться ко мне! — выпалила она в сердцах.
Райан медленно повернулся, и Мэган поразила ярость, бушующая в его глазах.
— А ты могла бы оставить меня в покое! — рявкнул он.
Мэган невольно отпрянула.
— Я не понимаю…
— Все ты понимаешь! — с отчаянием выкрикнул Райан. — Думаешь, я слепой или из камня сделан? Все эти твои улыбочки, взгляды, намеки… Я вижу тебя насквозь! Что ты хочешь из меня сделать? Забаву на пару дней? Игрушку, о которой забудешь, как только окажешься в своем Нью-Йорке? В моей жизни все было прекрасно, пока не появилась ты! Я… я не могу тебя больше видеть!
Казалось, еще чуть-чуть — и он набросится на нее с кулаками. Но инстинкт подсказывал Мэган, что бояться не надо. Бессильная злость движет им, злость в первую очередь на себя. Она оказалась сильнее. Она победила, и он, не в силах больше бороться, признавая свое поражение, просил ее о пощаде. Но в сражениях между мужчиной и женщиной нет места снисхождению, и Райан знал это не хуже, чем Мэган.
— Зачем думать о том, что будет завтра? — спросила она тихо. — Здесь я разучилась думать о будущем. Мне вполне хватает сегодняшнего дня.
— Но ведь ты уедешь… и даже не вспомнишь обо мне.
— Ты в этом уверен? — улыбнулась Мэган.
Вместо ответа Райан порывисто сжал ее в объятиях. Мэган было трудно дышать, его борода колола ее щеку, но она чувствовала, что у нее словно выросли крылья и она парит над безбрежным зеленым океаном, оставив далеко внизу все свои горести и печали. Как она могла, пусть даже после предательства Мэтта, поверить в то, что любви не существует? Как она могла, пусть даже после встречи с Фрэнком, возненавидеть всех мужчин? Мэган была уверена в том, что сердце никогда не оправится от ран и навсегда останется мертвым камнем в ее груди, но одной хорошенькой встряски вполне хватило, чтобы оно ожило и вновь потянулось к любви, как цветок тянется к солнцу.
41 
