Миранда побежала и остановилась у обрыва. Под ногами кипело море.
Почувствовав прикосновение крепкой руки, она вцепилась в нее. Не отпускай меня, не оставляй меня одну.
Сидящий рядом Райан смотрел, как она обхватила себя руками, так что пальцы даже побелели от напряжения. Что ее мучит?
Он осторожно погладил ее пальцы, и гладил до тех пор, пока она не ослабила хватку. Но и тогда он не убрал руку. Сидеть так было почему-то очень уютно;
Райан закрыл глаза и тоже погрузился в сон.
Глава 16
– Здесь только одна спальня.
Номер был очарователен, но Миранда не видела ничего, кроме единственной спальни с громадной, во всю комнату, кроватью, покрытой красивым белым покрывалом.
Райан отворил двойные двери гостиной и вышел на широкую террасу. Он вдохнул всей грудью итальянский весенний воздух и залюбовался ярко-красными крышами, сияющими на солнце.
– Посмотри, как красиво. Я заказал этот номер снова только из-за террасы. На ней можно жить.
– Вот ты и живи.
Миранда вышла из спальни. Ей не было никакого дела ни до чудесной панорамы города, ни до пышных кустиков герани в ящиках, расставленных вдоль террасы. Ни до мужчины, стоящего рядом с таким видом, будто он тут родился.
– Здесь только одна спальня, – повторила она.
– Мы муж и жена. Так что, может, предложишь мне пива?
– Я понимаю, на свете много женщин, которые находят тебя неотразимым, Болдари. Но я к их числу не отношусь. – Она шагнула на террасу. – И в спальне только одна кровать.
– Если ты стесняешься, мы можем по очереди спать на диване в гостиной. Чур, ты первая. – Он положил ей руку на плечо и слегка сжал. – Расслабься, Миранда. Я с удовольствием бы переспал с тобой, но сейчас, честно говоря, меня это волнует в последнюю очередь. Такой вид стоит многочасового перелета, правда?
– А меня вид из окна волнует в последнюю очередь.
– А вон в той квартире напротив живет молодая пара. – Он показал на желтое здание чуть левее. – По воскресным утрам они любят работать в садике на крыше. А однажды ночью они занимались на крыше любовью.
– И ты подглядывал?
– Только до тех пор, пока их намерения не стали очевидны. Я же не извращенец.
– Это не факт. Так ты здесь уже останавливался?
– Кевин О'Коннел прожил здесь несколько дней в прошлом году. Вот почему мы воспользовались им снова. В дорогих отелях вроде этого обслуга запоминает своих постояльцев, особенно если они дают щедрые чаевые. А у Кевина широкая душа – Зачем ты приезжал сюда как Кевин О'Коннел?
– Было одно дельце.., с мощами Иоанна Крестителя.
– Ты украл реликвию? Священную реликвию? Мощи Иоанна Крестителя?!
– Только маленький кусочек. Господи, да эти кости разбросаны по всей Италии, особенно там, где он считается святым-покровителем. – Райан не мог удержаться от улыбки, забавляясь ее ошеломленным лицом. – Он здесь очень популярен. Косточкой меньше, косточкой больше – кому от этого вред?
– У меня нет слов, – в изумлении развела руками Миранда.
– У моего клиента был рак, и он вбил себе в голову, что святые мощи его вылечат. Он, конечно, умер, но прожил на девять месяцев дольше, чем предрекали врачи. Так что кто его знает? Давай распаковывать вещи. – Он погладил ее по руке. – Сначала я приму душ, а потом – за работу.
– За работу?
– Мне нужно кое-что купить.
– Я не собираюсь весь день бегать за туфлями для твоей сестры.
– Много времени это не займет. Мне еще нужны подарки для всех остальных моих родственников.
– Послушай, Болдари, мне кажется, у нас есть более важные дела, чем покупка сувениров для членов твоего многочисленного семейства.
Вместо ответа Райан наклонился и чмокнул ее в кончик носа, чем взбесил окончательно.
– Не беспокойся, дорогая. Тебе я тоже что-нибудь куплю. Надень туфли поудобней, – посоветовал он и скрылся в ванной комнате.
На Понте-Веккио он купил золотой браслет с изумрудами – приближался день рождения матери – и велел прислать его в отель. Райан с явным удовольствием плыл в общем потоке многочисленных туристов, бродивших по мосту через тихую реку Арно, покупал цепочки из яркого итальянского золота, марказитовые серьги, флорентийские броши. Это для сестер, пояснил он Миранде, раздраженно торопившей его и не желающей восхищаться Приобретенными сокровищами.
– Если постоять здесь подольше, – возбужденно проговорил он, – можно услышать все языки мира.