Последние отзывы

  3  

— Единственно, кто здесь может отдать концы это перебежчики от повстанцев, — возразил Рейли.

— Я здесь не вижу никаких перебежчиков, — сказал Рено, лениво улыбаясь. — А ты?

Что-то волчье в улыбке Рено, а также недвусмысленное предупреждение Слейтера сказали Рейли, что он явно недооценил этого внешне медлительного незнакомца.

— Я не имел в виду кого-нибудь оскорбить, — пробормотал Рейли.

— Я так и понял, — готовно отозвался Рено.

И тот, и другой лгали.

Сердце Евы сжалось, когда она поняла, что надо заканчивать тасовать и начинать сдавать карты. Если бы у нее был выбор, она убежала бы со всех ног из этого мрачного салуна, от этих страшных мужчин. Но реального выбора не было.

Ей некуда было идти, у нее не было денег заплатить за дорогу, ее желудок издавал голодное урчание; а главное, жажда мести горела в ее крови и жгла, словно кислота. Рейли Кинг убил двух единственных близких ей людей.

И она поклялась отомстить ему.

Молясь о том, чтобы этот зеленоглазый незнакомец не обманул ее ожидании, Ева незаметно сделала глубокий вдох и начала сдавать карты с величайшей аккуратностью и невероятной скоростью. Карты со свистом ложились лицом вниз перед нею и тремя мужчинами.

Слейтер и незнакомец смотрели на руки Евы. Рейли не спускал глаз с того места, где темно-красный шелк очерчивал грудь. Несмотря на скромное декольте, облегающее платье не позволяло кому-либо усомниться в достоинствах своей хозяйки.

Во время раздачи Ева старалась не смотреть на Джерико Слейтера, опасаясь, что его холодные голубые глаза скажут ей, что она сдает из-под низа колоды. Ноющая боль в пальцах и волдыри на ладонях не позволяли ей достичь таких высот в шулерстве, чтобы обмануть игрока уровня Слейтера. Болели руки, болело сердце — она сама, одна, вырыла могилу и похоронила стариков Лайэнов.

Пистолет, спрятанный в кармане темно-красного шелкового платья, вряд ли удастся пустить в ход раньше, чем это сделают Слейтер и Рейли.

«Но ведь должно же это случиться, — в отчаянии думала Ева. — Всего лишь один раз слабый должен победить жестоких и сильных».

На зеленоглазого незнакомца Ева тоже не смотрела. Мужчина такой красоты способен отвлечь от любого дела, а жизнь зависит от сосредоточенности.

И вот перед каждым из игроков лежало по пять карт. Ева отложила колоду и взяла в руки собственные карты, горя нетерпением узнать, что же она сдала самой себе. Уголком глаза она все-таки глянула на незнакомца. Даже если пришедшие к нему карты как-то и взволновали его, это не отразилось ни на лице, ни в зеленых глазах.

Ева не удивилась, когда Слейтер вступил в игру первым, потому что она сдала ему две пары. Не удивилась она и тогда, когда Рейли поднял ставку, потому что она сдала ему стрит. Незнакомец согласился, то же сделала и Ева.

Она молча раздала прикуп и сброшенные карты положила под низ колоды. Она бросила мимолетный взгляд на лицо каждого, когда игроки стали изучать свои возможности.

Незнакомец был великолепен. Ни малейшего проблеска какой-либо эмоции не отразилось на его лице, когда он открыл прикуп.

Также ничего не отразилось на лице Евы.

Карты у нее на руках были отнюдь не вдохновляющими: валет, девятка, шестерка, тройка и двойка. И все разномастные. Ей бы лишь скрыть дрожь, которую рождало ожидание предстоящей стрельбы.

«Боже милостивый, сделай, чтобы незнакомец был настолько же быстр, насколько он красив. Я не хочу, чтобы на моей совести оказалась его смерть».

Смерть Рейли — это совсем другое дело. На этот счет у Евы не было угрызении совести. Всякий, кто в состоянии замучить старика на глазах беспомощной умирающей жены, заслуживал еще более мучительной смерти, чем смерть от пули.

Слеитер назначил игру, бросив две двадцатидолларовые монеты в вазу. Реили принял и в свою очередь повысил ставку. То же самое сделал незнакомец.

Ева положила свои карты и стала ждать стрельбы.

Хвастливо поиграв ожерельем, Слейтер подвинул жемчуг в центр стола. Реили проделал то же самое с журналом. Рено бросил в вазу кольцо.

— Открывай, — холодно сказал Рено.

Слейтер открыл карты.

— Фуль… Короли и тузы.

Слейтер окинул Еву оценивающим взглядом, подобно тому как мужчина оценивает кобылу, на которой ему предстоит ехать.

Реили хмыкнул и открыл свои карты.

— С джокером четыре девятки… Каре! — объявил он торжествующе. — Похоже, маленькая леди моя!

  3