Особенно,... 
62 
Она была близка – Эмма это чувствовала. Она вот-вот наконец узнает то наслаждение, которого еще никогда не испытывала и которое могла только воображать.
Может быть, он хочет, чтобы она попросила его, – как он просил ее в душе? Она уже не считала себя выше этого…
– Пожалуйста, потрогай меня там! – взмолилась она, раздвинув ноги и полностью отдаваясь ему во власть. – Дотронься до меня. Поцелуй меня. Делай все, что хочешь…
Лахлан застонал и отрывисто пообещал:
– Я сделаю с тобой все. Тебе будет хорошо.
Она громко вскрикнула, когда его пальцы нежно погладили ее интимное место.
– Сколько влаги! – хрипло сказал он. – Ты как шелк. Он медленно провел пальцами вверх и вниз, заставив ее тело затрепетать, делая ее еще более влажной. А потом один палец вошел в нее – и не позволил Эмме отступить, как раньше. Лахлан заставил ее тело принять его, прижал ее к самому зеркалу. Невозможно было представить себе что-то более приятное. Эмма блаженно застонала, двигая ладонь вдоль его напряженного тела.
– Почему ты никогда не занималась любовью? – пророкотал Лахлан у самого ее уха и тут же зашипел, когда она взяла в руку его тяжелую мошонку.
Он это знал? Это настолько заметно?
– Не было никого… Для такой, как я, не было никого, кто бы… – Она попыталась найти слова, которые были бы равнозначны «кого бы мои родственники не убили». – Никого…
– Кто не сошел бы с дистанции? – Его губы изогнулись. Отчаянная ухмылка. Отчаянный оборотень. С такими медленными, жаркими ласками…
– Угу.
– Тогда хорошо, что мы нашли друг друга. – Он обхватил ладонью ее затылок, заставляя смотреть прямо на него. Указательный палец другой руки мерно входил в нее, пока подушечка большого гладила ее клитор. Эмма была рада, что он поддерживает ей голову, иначе она бессильно ее уронила бы. – Смотри на меня.
Она послушно открыла глаза, затрепетав ресницами.
– Ты моя, Эмма, – прохрипел он, задыхаясь. – Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Его палец снова вошел в нее. Но на этот раз она приподняла бедра ему навстречу и прижалась к его руке. Ей необходимо было завершение, необходимо было, чтобы он погрузился глубже.
– Ты меня понимаешь? Навсегда. Она невольно нахмурила брови.
– У тебя есть кто-нибудь…
– Есть. Это ты, Эмма. Это всегда была ты. Ты – моя подруга. Моя нареченная.
Его слова звучали как обещание, как… клятва. Эмма растерянно прошептала:
– Н-но ты же сказал…
Зачем ему понадобилось говорить ей это сейчас, когда он неспешно описывает пальцем эти безупречные круги? Она слабо понимала то, что он говорил, – и ей хотелось, чтобы его пальцы продолжили играть с ее плотью, хотелось, чтобы он целиком вошел в нее.
– Ты говорил, что я просто… Секунду поколебавшись, он признался:
– Я тебе солгал.
Она застонала от досады. Проклятие, она была так близко!
– Зачем ты сказал мне это сейчас?
– Потому что сегодня у нас все начинается. И между нами не должно быть неправды.
– Начинается? – недоуменно переспросила Эмма. – Что ты имеешь в виду? Нашу совместную жизнь?
Когда он не стал возражать, Эмма застыла. «Совместная жизнь»! Для оборотня это означает навечно, а для бессмертного существа это не красивый образ. Она поспешно отодвинулась от него, натягивая трусики.
– Ты не собирался меня отпускать!
Она одернула рубашку и лифчик и невольно содрогнулась, когда ткань соприкоснулась с ее сосками.
– Не собирался. Мне нужно, чтобы ты была со мной. И я планировал, что к этому моменту уговорю тебя остаться.
Она тупо повторила:
– Нужно, чтобы я была с тобой?
Из-за неудовлетворенного желания ее тело ощущало дискомфорт, оно пылало и становилось непослушным.
– Все прошедшие годы я дожидался той самой женщины, которой суждено быть только моей. Эта женщина – ты.
– Ты сошел с ума! – огрызнулась Эмма, злясь на то, что ее тело по-прежнему томится от желания. – Я не могу быть твоей женщиной.
– Ты скоро поймешь, что ты дана мне и что мне нужна только ты. Ты узнаешь, что я неутомимо искал тебя все те века, которые я прожил. – Его голос стал низким и неровным. – Ах, Эмма! Я жил и искал так долго!
– Но я же вампир! – Она похлопала себя по груди. – Вампир! Ты об этом забыл?
– Меня это ошеломило. Сначала я этого не принял.
– Да неужели? А я и не догадывалась! А что, если именно тогда ты и был прав? Ты ведь можешь сейчас ошибаться! – отчаянно запротестовала она. – Почему ты так в этом уверен?
62 
