40 
— Она меня вечно преследует, — пытался объяснить он.
— Неужели этого никак не изменить? — тихо прошептала она в ужасе. — И для нас нет шанса?
— Что ты от меня хочешь? Ты хочешь, чтобы я признался тебе в любви?
— А ты можешь мне это сказать? Здесь и сейчас? — спросила она, тяжело дыша.
— Я… — было видно, что внутри него идет мучительная борьба. — Нет! — эти слова вырвались из самой глубины его души. — Я не люблю тебя!
Надо только было видеть, с каким трудом дались ему эти слова. Она все поняла. Он любил ее. Ее глаза заблестели, и слезы радости побежали по щекам.
— Спасибо, — вздохнула она, судорожно всхлипнув. — Только… неужели так трудно сказать эти слова?
— Просто невозможно. Потому что это неправда. Это не может быть правдой.
— Пьетро, пойми, наконец, она мертва. И ты — свободен.
— Свободен? — Эти слова были для него как нож в сердце. — Никогда я не буду свободен. А знаешь, почему? Именно потому, что она умерла. Потому что это я убил ее. И от этого не убежать. Это факт. Она умерла по моей вине.
Эти слова были окончательными и обсуждению не подлежали. Вот уж чего она совсем не ожидала.
— Не может быть, — прошептала она, закрыв рот рукой. — Она же умерла при родах…
— Она ушла из жизни из-за ребенка, а ей нельзя было рожать. Лизетта была слабенькой, но притворялась сильной, а я делал вид, что верю ей. Мне нужен был этот ребенок. Самая ужасная правда в том, что его я желал больше, чем ее, и она это прекрасно понимала. Лизетта никогда не думала о себе и делала все только ради меня. Потому что знала… — он сглотнул, — что я не люблю ее.
В его голосе было столько мрачного отчаяния, что Рут всей душой потянулась утешить его. Молчание длилось слишком долго.
— Но ведь ты женился на ней, значит, не мог не любить, — тихо возразила она, чтобы нарушить тягостную тишину.
— Ну да, она мне очень нравилась. Она была такой миленькой и хорошей. Я знал ее всю мою жизнь. Помнишь те фотографии?
— Игра в кости? Да, помню.
— Даже когда мы выросли и танцевали друг с другом, я воспринимал ее как сестру, потому что мы сто лет знали друг друга. Мне и в голову не приходило…
Он неловко замолчал.
Но Рут все поняла и без слов.
— Когда я стал юношей и начал замечать женщин, то словно с цепи сорвался, — горько усмехнулся Пьетро. — Я же был сыном графа Банелли, это давало ряд преимуществ. Я мог иметь любую женщину, как игрушку, какую бы ни захотел. Увы, даже современное общество склоняется перед титулами и знатью. И я пользовался своим преимуществом на всю катушку. Уж не буду вдаваться в детали. Могу только сказать, что сейчас мне гордиться нечем.
Рут вспомнила слова Джессики. Она кивнула.
Впрочем, она-то точно знала, что женщин привлекал не только его титул. Пьетро по своей натуре был настоящим мужчиной, каких еще поискать.
— Да, бурная была у тебя юность, — сказал она, улыбнувшись. — Как и у большинства людей с именем и богатством. Что-то должно было тебя остановить.
— Да. У моего отца случился сердечный удар. Я был в отъезде, и Лизетта позвонила мне. Она ухаживала за ним и так ему понравилась, что только рядом с ней он чувствовал себя хорошо. Я был ей очень благодарен. И хотя ему стало лучше, все понимали, что это ненадолго. Он дал понять, что перед смертью хотел бы увидеть рядом со мной достойную женщину в качестве жены и понянчить своего внука. Он настаивал на том, чтобы выбор соответствовал нашему титулу и социальному положению. И это — в двадцать первом веке! Впрочем, уж я-то отлично знал своего отца. Ведь и его женитьба была обставлена по тому же правилу. Они с матерью всегда были в хороших отношениях, но это не было страстью. Так что мне это казалось нормой. Он был при смерти, и я не мог ослушаться его и выполнил его желание. Именно он посоветовал мне жениться на Лизетте. Мы прекрасно знали друг друга, она мне нравилась, и я думал, что это взаимно. Я долго не подозревал, что с ее стороны чувства были куда сильней.
— И ты не узнал об этом, даже когда сделал предложение? — изумилась Рут.
— Нет, мы говорили о дружбе, о симпатии, но я ни разу не говорил ей о любви, потому что это было бы нечестно и оскорбило бы ее. Она знала меня слишком хорошо, чтобы сразу увидеть ложь.
— Бедная Лизетта, — прошептала Рут. — Думаю, она скрывала свои чувства, чтобы не отпугнуть тебя. Надеялась завоевать твою любовь в замужестве.
40 
