15 
– Если бы я только могла предвидеть, что эта ужасная женщина лжет, то расставания не было бы вовсе! – пылко заверила она.
– Два года назад ты предпочла поверить не моему слову, а россказням неизвестной тебе особы, что и положило начало нашему разрыву, – холодно возразил Висенте.
Как ни хотелось ей напомнить, какими именно были их отношения в тот период, Дженетт все же решила не подливать масла в огонь и сказала как можно мягче:
– Тогда мы с тобой несколько отдалились друг от друга… ты прекрасно это знаешь. Последние несколько недель мы почти не виделись. Ты находился в Барселоне, потом поплыл на яхте к Балеарским островам…
– Но ты могла быть на ней вместе со мной, – заметил Висенте.
Нервно стиснув руки, она тут же развела их в жесте отчаяния.
– Ты так много работал…
– Я предупреждал тебя об этом еще до свадьбы, – безжалостно напомнил Висенте.
– Чтобы не сидеть, изнывая от безделья, мне приходилось заниматься исследованиями… Послушай, Висенте, пожалуйста, удели мне пару минут твоего внимания, чтобы я смогла высказать все, что хочу! – взмолилась Дженетт.
С видом умирающего со скуки человека Висенте молча опустился в кресло.
– Я совершила ошибку… ужасную, чудовищную ошибку и признаюсь в этом! – начала Дженетт, прижав руки к груди. – Кроме того, я отлично понимаю, что ты очень зол на меня…
Висенте собрался было возразить, но Дженетт поспешно воскликнула:
– Не говори ничего! Я знаю, что виновата во многих вещах и моего извинения далеко не достаточно. Однако я знаю и то, что была счастлива с тобой как никогда в жизни!
Стараясь сохранять невозмутимость, Висенте медленно выдохнул. Неужели она надеется, что он ей поверит?
На бледных щеках Дженетт выступили красные пятна румянца.
– И я сделала бы все, что угодно, лишь бы вернуть это счастье назад!
Висенте чувствовал, как внутри него закипает гнев.
– Оно у тебя было, и ты выбросила его вон, дорогая. Теперешние же твои душевные переживания меня совершенно не касаются.
Дженетт вздрогнула. Темный, как ночь, взгляд Висенте был тверже алмаза, и осторожность требовала отступить, не высказывая всего, что накопилось в душе. Однако сдержаться она была уже не в состоянии. К тому же быть до конца честной перед мужем требовал долг.
– Все это верно… Но за последние несколько часов я многое о себе узнала. С тех пор как мы расстались, я ни минуты не была счастлива.
– Как ни грустно, но это приятно слышать, – насмешливо произнес Висенте, вспоминая, как она выглядела во время их медового месяца.
Лучащиеся счастьем и обожанием зеленые глаза, мягкие, пухлые губы, сложенные в несколько стыдливую улыбку. Более интимные воспоминания о распростертом на льняных простынях стройном, жаждущем ласк теле вызвали у него ответную реакцию.
В напряженном взгляде Висенте внезапно вспыхнул золотистый огонек, и у Дженетт невольно перехватило дыхание. Однако, собравшись с силами, она все-таки выдавила из себя слова, которые должна была сказать:
– Мои чувства к тебе нисколько не изменились, и я прошу предоставить нашему браку еще один шанс. Мне хочется вернуться к тебе.
И без того находящегося на пределе Висенте охватило удовлетворение самого низкого свойства.
– Тебе хочется вернуться?
– Да, мне этого хочется, – повторила Дженетт, стараясь не обращать внимания на оскорбительное для нее отсутствие видимой реакции с его стороны.
– Не могу ответить на это взаимностью, – наконец ответил Висенте, не в силах оторвать взгляда от соблазнительных пухлых губ.
Гнев и напряжение, накапливающееся внутри, грозили в любой момент вырваться наружу. Давно уже не был он так зол, как сейчас. Точнее сказать, два года. Два года, прошедшие со времени краха их брака. Два года, минувшие с той поры, как эта женщина принесла в жертву их отношения и будущее дочери с решимостью, которой никак нельзя было ожидать от некогда обожаемой им маленькой женушки.
– Но, может, если ты подумаешь… – неуверенно начала Дженетт.
– Мне нечего над этим думать! – отрезал он.
Сдерживая охватившую дрожь и стараясь не показать всю степень отчаяния, Дженетт понурилась.
– С другой стороны, – продолжил Висенте, – хотя наш брак и оказался ошибкой…
– Не говори так! – взмолилась она, напуганная этим заявлением, сделанным без малейшего промедления, как будто вопрос был давно им решен.
– Однако я не прочь, чтобы ты вернулась в мою постель…
15 
