Последние отзывы

  105  

Иванов подумал, пожевал губами и набрал телефон Коштуницы. — Але, Коштуница? — спросил он. — С коммунистическим приветом (шутка). Как дела? Как здоровье? Я что звоню-то: вы в Москву не хотите слетать на недельку?

Отличный город, множество достопримечательностей… А, бывали? Что же я вас не заметил? Хотя действительно, вас тогда вообще мало кто знал… Ну еще раз побываете, мы вам встречу организуем, фуршет. — Иванов сглотнул слюну. Он вообще в последнее время был постоянно голоден, поскольку в Лондонах и Парижах нас с некоторых пор принимали по третьему разряду. — Вообще мы помирить вас хотим. Как — с кем, не с женой же! — Иванов хохотнул. — Идейка есть одна. Насчет подружить вас с Милошевичем. Прилетайте, мы живо… Мирись, мирись и больше не дерись! Что значит — заняты? Вас что, часто в сверхдержаву приглашают? А-а, власть берете… Да подождет ваша власть! — И министр в негодовании шлепнул пухлой ладонью по столу. — На фиг вам эта власть в такой недисциплинированной стране, сами подумайте! Гораздо же лучше иметь такого друга, как Милошевич, чем всю эту власть, ей-богу! Приезжайте, мы вас по Москва-реке покатаем… а? Что вы говорите? Телестудию взяли? Ой, мамочки… Ну ладно. Тогда мы к вам.

Некоторое время Иванов посидел в задумчивости, потом отзвонил Путину.

— Владим Владимыч! — сказал он со вздохом. — Не хотят.

— Что, оба?

— Ага. Один говорит, Белград у него горит, другой говорит — я власть беру.

— Ну что за люди! — Путин топнул ногой. — Попробовал бы Тито отказаться, если бы его Сталин позвал! Распустились уже, я не знаю, вообще! Ну если гора не вдет к Магомету, пусть идет на фиг. Иванов, собирайся. Полетишь от меня и будешь мирить на месте.

— Да там… — не очень уверенно начал Иванов. — Там поздновато вроде уже мирить-то…

— Так тем более! — рявкнул Путин. — Поздравлять! Бегом!

Через два часа Иванов был уже в Белграде и только там сообразил, что позабыл спросить у Путина, кого, собственно, поздравлять. Он попытался связаться с президентом, но тот был уже занят — его как раз вызвал к себе Абрамович посоветоваться насчет Чукотки, а такие аудиенции прерывать было не принято.

— Мать честная, во я влип-то, — сказал Иванов и пошел поздравлять Милошевича.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я Иванов из Москвы, вы меня помните, наверное. Я вам звонил тут недавно.

— Предатели, — сквозь зубы прошипел Милошевич. — Ввели бы пару дивизий, никаких выборов бы не было… Я же ваш форпост в Европе, ренегаты хреновы!

— Я, собственно, чего зашел-то, — продолжал Иванов. — Поздравляю, да, поздравляю. Большой успех.

Глаза Милошевича странно блеснули, но Иванов не обращал внимания.

— А что же вы не встречаете гостя? — спросил он, голодно облизнувшись. — Посол дружественной сверхдержавы приехал, не Олбрайт какая-нибудь. Давайте, давайте. Посидим, покушаем, спокойно все обсудим… Тем более есть повод, да, еще раз поздравляю…

В следующую секунду рядом с улыбающимся лицом Иванова просвистело пущенное уверенной рукой Милошевича пресс-папье, и гость поспешил ретироваться.

— Да, — сказал он себе, — чего-то я напутал. Эй, братушка! Где у вас тут Коштуница?

Коштуница сидел в штаб-квартире объединенной демократической оппозиции и с интересом наблюдал, как десять его сторонников демократично бьют ногами диктора белградского телевидения. На лице его играла блаженная улыбка.

— Здравствуйте, здравствуйте, вот и я, — сказал Иванов, вытирая нога о валяющийся у входа портрет Милошевича. — Я Иванов из Москвы, звонил вам тут недавно. Поздравляю от всего сердца, большой успех.

— Поздно, — без энтузиазма сказал Коштуница. — Россия тянет время. Меня надо было поздравлять накануне первого тура, все уже было ясно. И, между прочим, пара дивизий решила бы любые вопросы — вот это была бы реальная помощь, а не дипломатический этикет…

— Да ладно, — сказал Иванов. — Лучше поздно, чем никогда. Для милого дружка и сережка из ушка. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. И рыбку съесть, и это самое, — он знал много народной мудрости на случай переговоров. При словах «и рыбку съесть» ему снова захотелось фуршета. — Короче, давайте обкутаем это дельце.

— Но вы нас признаете? — в упор спросил Коштуница.

— Ну а как же. Обязательно. Со всем почтением.

— А признаете вы, что я лучше Милошевича?

— Да конечно лучше, — уверенно сказал Иванов. — Он предметами швыряется.

  105