Особенно,... 
61 
— Ну хорошо, единства!
— Черт с вами, входите, только учтите — есть уже нечего!
— Ничего, ничего, мы будем питаться неприкосновенностью…
— Кого еще там несет?!
— Это мы, партия друзей народа!
— Друзья народа уже есть, воюют против социал-демократов!
— Ладно, ладно, тогда мы будем партия политического центра!
— И центра уже есть, не может же у одного теремка быть несколько центров!
— Господи, ну ладно вам к словам-то придираться! Это зажим демократии! Давайте мы будем партия цветущего процветания!
Болото между тем окончательно заросло всяким сорняком и действительно процвело так, как никогда прежде. Над ним жужжали насекомые, болотные огни по окраинам уже разрастались в небольшие локальные пожары, со страшной силой перла наружу всякая нечисть — словом, шла настоящая политическая жизнь. В теремке постепенно не осталось еды, и обитатели его лихорадочно ели друг друга. В результате уцелели лишь самые крупные партийные образования: петушок-золотой гребешок, конспиративно прикинувшийся курицей и гордо несший по жизни свои яйца; мышка-наружка, проводившая во всех спорных случаях линию петушка; зайчик-побегайчик по фамилии Рогозин, перебегавший к тем, кто побеждал; рыжая лисичка-сестричка, прибравшая к рукам партию правых сил; а также одинокое яблоко, которое все равно никто не ел, потому что оно было с одного боку кислое, с другого гнилое, но все равно ужасно гордилось своей независимостью.
— Никто-то меня не съел! — гордилось оно, катаясь по серебряному блюдечку, и пять процентов жителей болота стабильно видели в нем оплот правды.
Между тем царем болота задумал стать один чрезвычайно агрессивный и хозяйственный волчок-серенький бочок, рассевшийся в самом центре болота и контролировавший все шедшие через него товарные потоки; оно хоть и болото, а кое-что в нем еще водилось. Как водится, перед окончательным захватом власти волчок сначала перекушал всю вяло попискивавшую вокруг оппозицию в виде разнообразных мелких кроликов, а потом, поглаживая сытое пузо, озаботился созданием партии власти.
— Как бы мне назваться? — спрашивал он верного хорька, советника по пиару.
— Центристом, — докладывал хорек. — Самое надежное. Вы же в центре сидите.
— Да уж полно центристов-то!
— Ничего не знаем, наша хата в центре.
— Ну ладно. А название партии?
— Вы же будущий отец болота! Назовитесь «Отечеством».
— И то верно!
Поглотив энное число сторонников, волк раздулся неимоверно. Теперь для окончательного успеха оставалось съесть авторитетного суслика Максимыча, который премьерствовал на болоте и стяжал себе колоссальный авторитет тем, что почти ничего не делал и очень мало говорил.
— Не хотите ли в меня, ммм, вступить, — подъезжал к нему волчок, вертясь волчком въезжал
— Да я уж вступил, — с горечью говорил суслик, оглядывая свои лапки, выпачканные в болоте. Он с каждом часом все яснее понимал, что забрел не в свою степь.
— Да нет, в меня! — уточнял волчок. — Во мне уютно. Все вас будут уважать…
— А не переваришь? — косился суслик.
— Как можно-с, никакого пищеварения, одно только консультативное членство и полное согласие!
— Ну давай, что ли, — решился наконец суслик и зажав нос. полез в пасть волчка. На первых порах его там действительно не переваривали — он даже подавал голос из волчка, доказывая, что тоже участвует в политической жизни.
— Почувствовав себя достаточно солидным, волчок, трещащий по швам, тяжело пополз к теремку.
— Кто там! — привычно прокудахтал петух, он же курица.
— Я волчок — цыц и молчок! — прикрикнул на перепуганную прессу новый обитатель. — Я ваш общий отец, пришел вам… как бы это выразиться… период небывалого благосостояния! Смог в болоте — смогу и в теремке!
— Ахти, какая ужасть! — хором воскликнуло население теремка и попряталось кто куда. Только лисичка что-то такое потявкивала из-под лавки, да яблоко радостно подкатилось к волчку, надеясь, что им не побрезгует хоть он; и волчок действительно не побрезговал — он для массовости привык глотать любую дрянь.
— Господи, Господи, что же делать! — метался в подполе укрывшийся туда побегайчик. Петух-курица бочком подходил к волчку с предложением дружбы и коллективного членства. Из волчка уже доносилось хоровое пение партийного гимна «Мое Отечество», но тут земля зашаталась, дверь затряслась, и что-то огромное засопело за нею.
61 
