75 
Александр Алексеевич Былинский уважал и любил Алексея Николаевича Безымянного за напор и талант, но после того, как тот превратил детище Былинского – перинатологию – в немыслимый фарс, ушёл. В его любимую науку – перинатологию – щедро вплеснули псевдонаучных, созданных под, признаться честно, героином, так называемых перинатальных матриц.
– Лёша! Что за чушь? Как можно планировать кандидатскую диссертацию на эту тему в рамках моей кафедры?! Ну ладно, я ещё могу пережить фразу «Биологическая основа первой перинатальной матрицы – опыт исходного симбиотического единства плода с материнским организмом во время внутриматочного существования». Внутриматочного, господи! Из каких таких «научных» источников это понадёргано?! Молчи! Я выяснил. Риторика – мой грех… Но скажи мне, дорогой ты мой профессор, как я должен относиться к следующему предложению? «Безмятежное внутриматочное состояние может сопровождаться другими переживаниями, для которых тоже свойственно отсутствие границ и препятствий – например, океаническое сознание, водные формы жизни (кит, рыба, медуза, анемоны или водоросли) или пребывание в межзвёздном пространстве. Картины природы в её лучших проявлениях (Мать-природа), прекрасные, мирные и изобильные, также характерным и вполне логичным образом сопутствуют блаженному состоянию ребёнка в утробе. Из архетипичных образов коллективного бессознательного, которые доступны в этом состоянии, нужно выделить видения Царства Небесного или Рая в представлении различных мировых культур. Опыт первой матрицы включает также элементы космического единства или мистического союза. Нарушения внутриматочной жизни ассоциируются с образами и переживаниями подводных опасностей, загрязнённых потоков, заражённой или враждебной природной среды, подстерегающих демонов. На смену мистическому растворению границ приходит их психотическое искажение с параноидальными оттенками». Лёш! Медузы, анемоны, Царство Небесное, демоны!
– Саш, ну чего ты кипятишься?
– Чего я кипячусь? Потому что я прочитал всю эту чушь. И я бы был уверен, что читаю какую-то жёлтую ерунду, купленную в магазине «Путь к себе», если бы периодически не возвращался к началу, чтобы увидеть в заглавии: «Обоснование темы. Обзор литературы». И там ниже не стояла бы фамилия аспиранта кафедры акушерства и гинекологии и, мало того, твоё имя напротив словосочетания: «Научный руководитель». Научный руководитель медуз!
– Понимаешь, есть люди, поехавшие на этих делах, и люди эти – с деньгами. Если я повешу на родильном доме вывеску: «Клиника доброжелательного отношения к перинатальным матрицам», эти долбанутые валом повалят. Естественно, услуги будут платными. И на эти деньги мы купим те же кувезы для недоношенных. Аппараты ИВЛ, которых вечно не хватает. И деньги эти могут пойти – в том числе – на твою любимую генетику и на то, чем ты так мечтаешь заниматься, – на фетальную хирургию. А то ведь опять Запад впереди, Саш, сам знаешь. Ну, Александр Алексеевич, ну подпиши, что согласен и одобряешь. Мне с твоим именем наперевес будет легче всё это протолкнуть.
– Да вешай ты себе на родильный дом всё, что хочешь, если надо, чтобы буратины поверили ещё в один дармовой золотой ключик, но диссертации-то зачем?! Нет, я сам с удовольствием под водку и селёдку могу поговорить о торжестве каббалы и о том, что Геракл родился десятимесячным, но это!.. Алексей Николаевич, член же ж ты мой корреспондент. Ты только послушай! – Александр Алексеевич выкопал из пухлой пачки листов искомое, где жирно, до дыр, была подчёркнута пара строк, и с брезгливым пафосом зачитал: «Опыт идентификации с легендарной птицей Феникс на переходе от БМП-III к БМП-IV, происходившем во время ЛСД-сеанса с высокой дозой». Бля, Лёша, бля! Это я тебе как действительный академик члену-корреспонденту, без пяти минут действительному академику говорю. Более мне на предмет этой темы сказать нечего. Я тебе не позволю в мою перинатологию такое задвинуть.
– Саш, ну некуда больше. Не в эндокринологическую же гинекологию мне это пихать, и не в экстрагенитальную патологию беременности. Это как раз к тебе. На передовой стык, так сказать, акушерства и неонатологии. Ну, и чего ты так кипятишься из-за этого ЛСД? Это же всего лишь обзор литературы.
– Лёша, с каких это пор книжонки типа «За пределами мозга» стали полноценными фигурантами списков использованной литературы в специальности «акушерство и гинекология»? Это за пределами моего воображения. Прости. Я этот мир не пойму и не приму. Мне даже «братьев наших меньших» легче понять с их перегонкой мухоморов через собственный организм с целью получения с собственной же мочой очищенного галлюциногена, они хоть теорию под это дело не подводили, хотя это не то что наука, а целое искусство! Эх, жаль, я их видения не записывал, анемоны с медузами издохли б от зависти… А Грофа этого вашего я прочитал, не поленился. Он мой ровесник, кстати, всего на год старше. И что я узнал? Что он – основатель трансперсональной психологии, – саркастично выговорил Былинский. – Грёбаный Экибастуз. Трансперсональной. Психология персоны, погружённой в транс. Наркотический. И кто же он такой, этот Гроф, который утверждает, что… – Былинский пошелестел страницами в папке, – «существующие популярные концепции психологии человека (например, теория Фрейда) обычно не принимают во внимание уровни психики – сенсорный барьер; индивидуальное бессознательное; область рождения и смерти (перинатальный уровень); трансперсональный уровень – и потому не способны описать человека в общем, хотя и имеют применение и подтверждение в некотором контексте», бессмысленный набор слов, прости господи.
75 
