Лёгкий, ненавязчивый романчик 
65 
— Да кто это, черт вас возьми! — орал Карамышев. Темная фигура выпрямилась. Туша Изотова неподвижно лежала на полу.
— Я, Гротов, — сказал Гротов.
— Да вы убили, убили его! — Ватагин боялся тронуться с места, чтобы убедиться в своей правоте.
— Хорошо бы, — задыхаясь, ответил Гротов. — Хоть раз в жизни… сделал, что хотел. Бельчевский вскочил и заколотил в дверь.
— Надзиратель! — завизжал он. — Над-зи-ра-тель! Крюков просунулся в дверь.
— Что, дает вам Коленька жару? — спросил он весело.
— Забирай своего Коленьку, — сказал Гротов. — Недолго он тут… жару давал… Начальству своему скажешь, что Гротов его отдохнуть отправил. Гротов, запомнил? Башка-то дырявая, вылетит. Забирай, а то и впрямь помрет.
Крюков испугался заходить в камеру один. Он поспешно запер дверь, протопотал по коридору и вернулся в сопровождении трех других матросов, неся с собой «летучую мышь». Один караульный стал у двери, двое других бросились к лежащему Изотову, подхватили неподвижное тело и, согнувшись, вынесли. Крюков вышел последним.
— За Коленьку… — прохрипел он рыдающим голосом. — За Коленьку… О, падаль буржуйская! Флотским братством клянусь, — если с Коленькой что… тот, кто Коленьку… жив не будет! Зубами, зубами загрызу, никто не спасет! Лично говорю!
— Пшел вон, — безразлично сказал Гротов, уже успокоивший дыхание по индийской системе. Мало кто знал, что министр финансов в последнем правительстве долго и серьезно готовил себя к испытаниям. Но, с другой стороны, кому ж, как не финансисту, было знать, куда все катится и к чему себя готовить?
— Вот что, — сказал Ватагин, когда Крюков запер дверь. — Никого не выдавать. Отвечать всем. Это, я полагаю, само собой понятно?
— Оставьте, — презрительно сказал Гротов. — Прошу не обсуждать больше это происшествие, оно не стоит того. Желательно, конечно, было бы отомстить по-настоящему, так, чтобы не откачали. Но индийская борьба запрещает брать на себя такие полномочия. — Он наконец сел на нары и замолчал, применяя практику полного расслабления. Ему нужно было сейчас совершенно опустошить голову и прогнать всякую мысль о том, что будет с ним завтра.
На рассвете загремели ключи, и сменившийся караульный рявкнул:
— Гротов! С барахлом!
Гротов заснул только под утро, а потому отозвался не сразу. Но Ватагин не спал. Он чувствовал себя смутно виноватым за то, что не он вчера положил конец мерзостям Изотова, хотя и был крупнее и сильнее всех в камере.
— Отвечать будут все! — заорал он. — Никто тебе не выдаст Гротова, хамская твоя рожа…
— Оставьте, говорю вам, — с раздражением бросил Гротов. — Мне неважно, куда выходить отсюда, лишь бы вон… Ничего они мне не сделают, живехонек их Коленька…
Гротов шел по коридору, подталкиваемый сзади незнакомым матросом, и ловил себя на странном, радостном чувстве: впереди была какая-никакая, но перемена. Со вчерашнего вечера он чувствовал себя свободным, и чувство это до сих пор не прошло, а только окрепло с рассветом.
29
Новый стиль съел тринадцать дней. Ять лег спать тридцать первого января, а проснулся тринадцатого февраля — и, узнав о переходе на европейский счет времени, поймал себя на тайной радости. Если бы от каждого зимнего месяца отнимать половину, жизнь стала бы куда переносимее.
В первый день нового стиля — день неуютный и ветреный, когда особенно не хочется покидать захламленную нору, — в дверь неожиданно позвонили. На пороге стоял Льговский — вот уж кого Ять не ждал.
— Я на минуту, — сказал он. — Зайдете завтра?
— На Елагин?
— Нет, мы уж теперь не на Елагином. Всякие события.
— Да зайдите, расскажите!
— Не могу, бегу. Адрес ваш дал мне Фельдман, он тоже просит быть. Открываем свою коммуну, хватит за старье цепляться. Те, на Елагином, совсем с ума сошли от страху. Им угодно на политике спекулировать, а нам угодно новую культуру строить. Думаем, что вам небезынтересно.
— Конечно, конечно, — сказал Ять. — Во сколько?
— В шесть, не опаздывайте. Молодых соберем… На открытии Борисоглебский будет. Знаете его?
— Слышал, — пожал плечами Ять. — Но ведь это бред… что-то там о введении новых букв? И потом, по-моему, он же ростовский…
— Уже питерский, — улыбнулся Льговский. — Волшебное совпадение. Я его у Чарнолуского встретил. Чудак, но наш: многое предсказал в своем Ростове. Я его «Орфографию будущего» как прочел — сразу понял, что иду в верном направлении. Заходите, послушаем.
65 
