Особенно,... 
108 
Ещё немного помолчали.
— Ну так куда?
— Уф. Завод «Позитрон», знаешь?
Лиза мотнула головой.
— Чего спрашиваешь тогда?
— Какой ты злой сегодня.
— Ага. Большое удовольствие я нынче получил, и не одно. Всё, пошли. Сидим тут… как на сковородке.
Прошли второй пролет. Третий. При ближайшем рассмотрении оказалось, что танк провалился не сам — ему помогли. С помощью мины, совсем маленькой — как раз такой, чтобы издалека казалось, будто он бултыхнулся сам по себе, как будто раскрошившийся железобетон «не выдержал». Вовчик не стал подходить близко: мало ли что…
Остальные три пролета они бежали бегом. Не выдержали нервы.
Оказавшись на набережной, Вовчик сбросил рюкзак и упал на него, хрипло дыша. Бегать с рюкзаком за спиной, как оказалось, совсем не то, что ходить.
Лиза огляделась. Под ногами хрустел гравий вперемешку с комьями асфальта. Сплошные заросли шипастой зелени тянулись вдоль фасадов; немного правее по набережной стена растений была выровнена высокой решеткой, а там, где могли бы быть ворота, из неё торчали два почерневших ствола калибром миллиметров по семьдесят пять. Ещё дальше в поросли наблюдался какой-то провал — видимо, улица. Проезд был и прямо перед мостом, но совершенно заросший, и к тому же заваленный бог знает чем: будто весь квартал на воздух подняли. Где-то вдалеке залаяла собака: может, и на том (теперь уже — том!) берегу, но Лиза растормошила Вовчика и отобрала у него пистолет.
Минут через десять Вовчик поднялся и снова пролез в свою упряжь.
— Куда пойдем? — спросила Лиза, протягивая ему пистоль, как положено рукояткой вперёд.
Он засунул его в правый карман штанов.
— Прямо. Доставай нож, — и сам отстегнул от боковины рюкзака ножны с тридцатисантиметровым тесаком.
— Ты уверен?
— Надо идти вдоль рельс. Прямо, пока не кончатся, потом направо… и, кажется, там мост должен быть.
— Везде мосты, — сказала Лиза. — Кто так строит?.. Ну, пошли.
Они врубились в сплошняк мутировавшей акации.
Вы когда-нибудь рубили кусты? Раньше, к примеру, на железной дороге был такой пункт текущего обслуживания — расчистка насыпи. Фактически это означало — снести все торчащее на несколько метров в стороны от полотна, особенно на поворотах. Когда-то давно это делали люди с топорами. Потом для этого приспособили цепные пилы, огнеметы, гербициды… Прогресс. Так вот, на это обычно выделяли не кадровых путейцев, а сезонников. А сезоннику главное — выдать на-гора, а что от его работы остаются вдоль всей дороги сплошные полосы острых пеньков высотой до полуметра, ему по сараю. Впрочем, на больших линиях, пассажирских, до такого обычно не доходило, зато на узкоколейках — вовсю. О чём и речь: споткнешься — вряд ли встанешь. Если, конечно, не в кольчуге. Опасное занятие. Особенно с двумя пудами за спиной.
— Сними ты этот чертов рюкзак… — сказала вдруг Лиза.
Они углубились в кусты метра на четыре, и почти на метр поднялись над набережной: куча булыжников оказалась по меньшей мере холмом. Чтобы не сказать — курганом…
— Мешает же!..
— Отстань, — отмахнулся Вовчик, его повело и он упал спиной вперёд. Ах ты… — и трехэтажно выматерился.
— Живой?
— Относительно… ох. Руку распорол немного — ерунда. Пожалуй правда твоя — сниму я его.
И точно — быстрее получилось и легче, а через час они и вовсе прорубились насквозь.
Улица за завалом заросла гораздо меньше, фактически кое-где ещё был виден асфальт; и легко можно было проследить четыре рыжие полосы, уходящие вдаль.
На правом берегу очень хорошо было заметно, что эти края оставлены уже не одну сотню лет назад. То, что осыпалось — действительно ОСЫПАЛОСЬ, не было ни одного строения выше второго этажа, да и те держались в основном из-за проросших сквозь них деревьях. Но дорога была относительно чистой. Раз плюсик, заметил Вовчик.
Часа через два они дошли до той развилки, о которой он говорил. Интересное оказалось место: поворот налево был перекрыт рухнувшим мостом и зарос так же густо, как и там, у набережной. А вот остатки того моста, который должен был находиться справа, были разбросаны по сторонам, будто его взорвали, а не рухнул он от старости. И проход там был свободный… Ну, почти свободный. Потому как на насыпи (второй плюсик) сидел веселый молодец с офицерским лазерганом на пузе…
«Если б руку с поводьями поднял я,
Если б я опустил её вдруг,
108 
