36 
Рабочих рук на Куру катастрофически не хватало, шел самый напряженный цикл испытаний натурной модели, а потому Эрнст Апель не стал дожидаться, пока новобранцы пообвыкнутся, а сразу погнал их на самые черные работы. Они помогали поварам в общей столовой, собирали мусор, таскали тяжести на пирсе. Почти сразу начались и занятия по подготовке бывших студентов к участию в проекте. Митя прописался в химической лаборатории. Октя получил назначение в группу баллистики. А Мэлу пришлось заняться весьма необычным делом. Вячеслав объяснил ему суть задачи следующим образом: «Снаряд мы в космос отправим, но это не всё. Нужно правильно сориентировать его и нацелить. Скажем, на Луну. Для этого на снаряде установлена система навигации, включающая два перископа, которые соединены с телевизионной камерой. Коррекцию положения снаряда в пространстве можно будет осуществить только один раз – пороховые ракеты выгорят, и всё. Поэтому нам нужен хорошо подготовленный оператор. И он должен быть настолько хорошо подготовлен, чтобы сделать всё быстро, точно и с первой попытки. Мы тут посовещались и решили, что ты подходишь в качестве такого оператора».
Скворешников сталкивался с телевидением впервые в жизни, хотя и слышал, что до третьей войны эта технология была довольно распространена, а потом сошла на нет. Рассказывали даже, будто бы телевизоры стояли повсеместно в обычных квартирах и на маленьком экране можно было увидеть, что происходит, например, на сцене драматического театра, но Мэл в байки не верил. На Куру пришлось пересмотреть и эти устаревшие взгляды. Тренажер, смонтированный местными умельцами в отдельной комнате административного корпуса, по соседству с реальным пунктом управления, имел в своем составе огромный телевизор, на экране которого отображались различные подвижные картинки. Под телевизором был закреплен пульт с самым примитивным оборудованием: два небольших верньера и ряд кнопок. Верньеры управляли перископами на снаряде, а нажатие кнопок должны были приводить в действие пороховые ракеты ориентации. Мэл должен был выполнить всего три последовательные операции: стабилизировать снаряд по продольной и поперечным осям после выхода его в космос с помощью малых ракет стабилизации, выставить перископы так, чтобы Луна и Земля попали в перекрестия «прицелов», и дать команду на поджиг больших ракет коррекции. Вроде бы просто, но будущий космический оператор быстро убедился, что простота эта кажущаяся. Ему понадобилась почти неделя, чтобы только привыкнуть к разделенному на две части экрану, по которому в разные стороны плыли непонятные светящиеся штрихи и пятна. Потом пошло легче – Мэл научился отыскивать Землю, вращая правый верньер, и Луну, вращая левый. Земля на экране тренажера отображалась в виде белого диска с темными пятнами знакомых с детства континентов. Луна, правда, выглядела странновато – правильный круг без рисунка лунных морей, но с маленьким кругом внутри, положение которого менялось от тренировки к тренировке. И если Землю можно было просто «вогнать» в перекрестие на правой половине экрана, то с Луной приходилось помучаться – требовалось нацелиться именно на малую окружность внутри большой.
Мэл работал с тренажером в строго отведенное время – с утра и по четыре часа. Мог бы, наверное, и больше, но от хозяйственных работ его никто и не думал освобождать. Жизнь на таинственном острове постепенно скатывалась в рутину, и это начинало тяготить. Некое разнообразие вносили периодически проводившиеся «большие» испытания, на которые ходили смотреть почти все обитатели острова: белая труба, внутри которой Мэлу довелось прокатиться на тележке, изрыгала длиннющий язык пламени, болванка с воем улетала за горизонт, отдача вызывала маленькое землетрясение, зрители дружно аплодировали и кричали, что «дорога к звездам открыта». Впрочем, и это быстро приелось.
Других развлечений на Куру почти и не было. Несмотря на то что здесь собрались представители самых разных стран и национальностей, объединенные общей и весьма романтичной идеей, коллектив не складывался: праздники отмечались в узком кругу, большие торжества были редки и устраивали их по команде Апеля, специалисты отдельных лабораторий и групп держались обособленно. Не было тут вечерних клубов с посиделками – после рабочего дня народ вяло расползался по коттеджам и бунгало, мало интересуясь чем-нибудь, кроме холодного душа и сна.
36 
