69 
Москва удивилась. Москва не поверила.
Потом Москва убедилась и включилась в дискуссию.
Всё это напоминало недавнюю кампанию против «дедовщины». Оказывается, и по поводу сталинского периода у московской интеллигенции есть что сказать: писатели и публицисты словно бы ждали команды и разом навалились на предложенную тему.
Юру Москаленко дискуссия не сильно волновала, однако в нее оказались втянуты и московские старшеклассники. Учительница истории по распоряжению завуча устроила мероприятие, громко названное «конференцией», – всем девяти – и десятиклассникам было предложено выступить на ней с докладами о сталинской эпохе, а потом принять участие в обсуждении. Тема доклада выбиралась произвольно, по желанию, и Юра, получив это задание, понял, что заметно отстал от жизни. Однако у него возникла хорошая идея.
Вернувшись домой, Москаленко-младший залез на антресоль, куда отец забрасывал прочитанные им журналы и газеты. Периодически, когда школьную пионерскую организацию охватывал макулатурный раж, Юра обращался к антресоли и без труда сдавал положенный минимум в пять килограммов. В последнее время кампании по сбору макулатуры почему-то не проводились, а потому антресоль оказалась забита под завязку. Порывшись в журналах, Юра обнаружил несколько тощих книжек в мягких обложках, – он вспомнил, как их читал вечерами отец, однако своего мнения Москаленко-старший по поводу прочитанного не высказывал, а только хмурился и устало потирал переносицу. Просмотрев содержание и аннотации, Юра понял: это то, что нужно!
Усевшись в свое любимое кресло напротив телевизора, юноша углубился в чтение. Начал он со сборника «Лучшая публицистика», изданного «Книжной палатой». Под обложкой обнаружилось два десятка статей с громкими заголовками: «Административная система Сталина», автор – Гавриил Попов; «Сталин и политические убийства», автор – Федор Бурлацкий; «Хрущев против Сталина: разоблачение культа личности», автор – Отто Лацис; «Оскверненные сталинизмом», автор – Андрей Нуйкин; «Сталин против коммунистов», автор – Юрий Карякин; «Железные наркомы», автор – Виталий Коротич; «Маршал Тухачевский, враг Сталина», автор – Борис Соколов; «Кровавый путь Лаврентия Берия», автор – Эдвард Радзинский.
Глаза разбегались. Бери любой заголовок – тема есть! – и пиши. Но Юра не торопился. Начав читать «лучшую публицистику», он понял, что для него это слишком сложно. Если таинства аэродинамики и звездной навигации еще имело смысл постигать, невзирая на известное сопротивление материала, ведь это открывало путь к небу, – то вникать в перипетии событий, которые произошли давным-давно и, по большому счету, не имели сегодня никакого значения, Юре, честно говоря, не хотелось. Что изменится, думал он, перелистывая страницы, если я узнаю о том, в чем была разница между Сталиным и этим… как его?.. Троцким? Что изменится, если я узнаю, почему Сталин предал заветы Ленина и приступил к истреблению ленинской гвардии? Да, Сталин был гад, бяка-бука, но он ведь уже умер! И он уже разоблачен! Вот написано, что его еще Хрущев разоблачил. И случилось это давным-давно – еще в пятидесятые! Чего теперь кости ворошить и вспоминать то, о чем уже никто и не помнит?..
Юра загрустил. Даже статья о Тухачевском, которая больше других привлекла его внимание, оказалась скучна до зевоты. Этот самый Соколов уверял читателей, что если бы Тухачевский не пал жертвой репрессий, то Красная армия встретила бы гитлеровские орды достойно и сразу погнала бы их к Берлину. Юру учили по-другому: Красная армия в принципе не была готова к вероломному нападению, кто бы ее ни возглавлял, разгром 41-го был неизбежен. Поэтому Москаленко-младший не совсем понимал, какую ценность имеют все эти рассуждения в стиле «если бы да кабы».
«Лучшая публицистика» его разочаровала. Он отложил книжку и взял следующую. Вторая брошюра в коллекции называлась «Архипелаг Солженицына – правда и ложь в книге о ГУЛАГе». Кто такой Солженицын, Юра еще не знал, но быстро узнал. В брошюре приводились обширные цитаты из напечатанной за рубежом книги «Архипелаг ГУЛАГ». Прочитав их, Москаленко-младший был очень заинтригован – в «Архипелаге» рассказывалось о системе концентрационных лагерей, созданных Сталиным при помощи НКВД, и о том, как «голубые фуражки», словно садисты, издевались над невинно осужденными людьми. Солженицын писал так ярко, так захватывающе эмоционально, что Юра даже подумал: а неплохо было бы сделать доклад именно по «Архипелагу». Потом юноша добрался до комментариев, и снова затосковал. Из комментариев, написанных Эдвардом Радзинским, следовало, что этот самый Солженицын, используя исторический материал, довольно сильно привирал, искажал факты: завышал, например, масштабы репрессий, выдавал за подлинную информацию уголовную мифологию и так далее.
69 
