Последние отзывы

  12  

Да, но та выглядела вполне заурядной. А с парнем было что-то не так. Он пришел туда с некоей личной целью, а не потому, что ему положено было там находиться. Как думаешь, может, он профессионал, специализирующийся на разоблачении обманов, и явился туда, чтобы увидеть, как мы это делаем… Чтобы нас разоблачить?

Ну, мне думается, такова цель курса Клайда Нанли. Не вести расследование, чтобы заставить студентов как следует обдумать спиритизм и занимающихся им людей, а доказать, что все это — показуха.

Но… Не знаю, просто у того парня как будто имелся свой план. Он вел себя очень целеустремленно.

Я понимаю, о чем ты.

Думаешь, нас подставили? — спросил Толливер.

Да, думаю. Если только это не самое удивительное совпадение за всю историю совпадений.

Но зачем?

Толливер повернул голову и посмотрел на меня.

И кто? — задала я встречный вопрос.

Беспокойство на лице брата было отражением моего собственного беспокойства.

Мой бизнес умер бы без вестей, передаваемых из уст в уста. Но этим вестям полагалось быть негромкими. Если за мной потянется хвост газетчиков и телерепортеров, половина людей, пользующихся моими услугами, не захотят меня видеть. Некоторых хлебом не корми — дай побыть в центре внимания прессы, но таких очень немного. Большинство клиентов чувствуют себя неловко просто оттого, что им приходится меня нанимать: они не хотят казаться легковерными простаками. Некоторые пребывают в таком отчаянии, что готовы ухватиться за соломинку, быть именно легковерными простаками, но лишь немногие хотят, чтобы за этим наблюдали посторонние.

Поэтому нет ничего плохого в том, чтобы время от времени давать оповещения в печати. Однажды хороший репортер написал обо мне статью для полицейского журнала, благодаря которой я до сих пор получаю заказы. Многие офицеры вырезали эту статью. Когда бывают исчерпаны все остальные средства, они могут связаться со мной через мой веб-сайт. Мои гонорары отпугивают некоторых людей, обращающихся ко мне за помощью. Я не юрист, и никто не просит меня делать работу pro bono^[4]. Нет, не совсем так. Люди просят. Но я отказываюсь. Однако я никогда не оставляю лежать найденное мною тело, не доложив о своей находке. Если я нахожу труп во время работы, я докладываю об этом и никогда при этом не беру дополнительных денег.

Если за меня слишком круто возьмутся репортеры, за мной, без сомнения, начнут охотиться, чтобы заставить заняться работой pro bono, просто за хорошие отклики в прессе. Такая работа мне не нужна.

Как ты думаешь, кто нанял бы такого человека? Некто, кого не устроили результаты моих поисков? — спросила я у потолка.

После Табиты у нас не случалось неудач, — сказал Толливер.

Да, у меня была длинная полоса успехов — случаев, когда мне предоставляли достаточно информации, чтобы продолжить расследование при достаточной настойчивости с моей стороны. Тела были найдены, причины смерти подтверждены. Деньги лежали в банке.

Может, кто-то, связанный с колледжем, хочет проверить, чем именно занимается группа Нанли? — высказала я догадку.

Может быть. Или кто-то, связанный с кладбищем Святой Маргариты, решил, что кладбище используют в нерелигиозных целях.

Мы оба замолчали, озадаченные и расстроенные слишком многими вещами одновременно.

И все-таки я рада, что ее нашла, — сказала я. — Как бы там ни было.

Мысли брата следовали тем же путем, как это часто с нами случалось.

Да, — согласился он.

Милые люди, — произнесла я.

Тебе не приходило в голову, что полиция подозревала?..

Нет, — ответила я. — Я никогда не верила, что это сделал Джоэл. В наши дни все первым делом смотрят на отца. «Он насиловал ее? — задала я вопрос голосом диктора телевидения. — Были ли темные секреты в доме, который казался таким нормальным?»

Я улыбнулась, вернее, скривила губы. Людям нравится верить в темные секреты — им нравится выяснять, что нормальные счастливые семьи вовсе не нормальны и не счастливы. На самом деле вокруг существует множество секретов, более чем достаточно. Но Диана и Джоэл Моргенштерны произвели на меня впечатление искренне любящих родителей, а я повидала достаточно родителей, которых нельзя было назвать таковыми.

— Я никогда в это не верила, — повторила я. — Но… они здесь. В Мемфисе.

Мы переглянулись.

— Как, к дьяволу, случилось так, что ее тело оказалось в городе, где теперь живут ее отец и мать? Если только между этими двумя фактами не существует некоей связи.

  12