Последние отзывы

  58  

На мой взгляд, взгляд человека, у которого в загашнике одного только серебра более трех пудов, очень даже скромная сумма.

Но Карл пожабился. А может, не поверил в честность викингов.

Так или иначе, но имел место пат.

Карл сидел за стенами.

Рагнар – под ними. Но от штурма пока воздерживался.

И никакой «деловой активности», если не считать периодических встреч наших и франков для обмена на деньги наиболее важных пленников.

Никого не смущало, что выкупленный за три серебряных фунта шевалье встанет на парижские стены. Десятком больше, десятком меньше…

Собственно, сам Париж на меня большого впечатления не произвел. Предместья – какие-то жалкие хижины, частью сожженные, частью – порушенные. Стены? Да, стены имелись. Было даже две линии обороны: одна – здесь, на берегу, а другая – на острове… Как его…Сите, кажется. Там – тоже стены, а повыше – макушка собора, хорошо заметная даже из лагеря норманов. Вожделенный, но труднодостижимый приз. Можно завладеть Парижем, но взять остров – намного труднее. Мосты франки сожгут, а штурмовать стены с кораблей – весьма опасное удовольствие.

Нет, штурмовать город Рагнару не хочется. Пол-войска положить можно, если не больше. И не факт, что Париж удастся взять.

Это-то и останавливало Рагнара. Слава конунга, разграбившего Париж, ему бы не помешала, но не «слава» того, кто попусту оставил под стенами французской столицы половину воинов.

Вот в такой сложный период времени я и предстал пред светлы, аки студеная вода фьорда, очи Рагнара-конунга.

* * *

– Похож! Очень похож, не отличить!

Благородный Жерар, сын графа Бернара, вассала короля Аквитанского Пипина Пипиновича, глядел на меня с явным одобрением.

Я на него – тоже. Заматерел и окреп наш графенок. Даже по-моему в плечах раздался. Рожа обветрилась, кудри свалялись в войлок. Натуральный викинг. Вот только болтать по нашему так и не научился. Но я по-франкски уже более-менее понимаю. Вот с произношением – хуже.

Жофруа де Мот. Так зовут моего двойника.

Он – беллаторе, то бишь, личный телохранитель и доверенное лицо короля Карла Лысого. Наш ключик к воротам Парижа. То есть не он, а я.

По креативному замыслу Рагнара (конунги ничего не забывают), я должен сначала сам проникнуть в город под видом этого самого Жофруа, а затем обеспечить проникновение норманов внутрь. То есть – открыть ворота. Хотя это – программа-максимум. А минимум – постараться выяснить настроение противника, его планы и чаяния. Беллаторе – лицо, приближенное к монарху. Отличное место для шпиона. Однако моего внешнего сходства с Жофруа де Мотом, из-за которого я в свое время едва не угодил в лапы Иваровых палачей, для полноценной «работы под прикрытием» было недостаточно. Имелся ряд серьезных проблем.

Первая – мой французский. С грехом пополам я мог понять, что мне говорят. Однако стоило мне самому открыть рот, как мое иностранное происхождение становилось очевидно.

Вторая проблема: я довольно хреново умел драться верхом.

Рубить и колоть на скаку – это отдельное искусство. И беллаторе должен был владеть им безукоризненно.

И наконец третья проблема: чтобы меня приняли за старину Жофруа, надо чтоб настоящего де Мота в этот момент в Париже не было. А он – был.

Ну, последний вопрос решать не мне, а вот уроки конного боя освоить – это моя непосредственная задача.

Учителя у меня были неплохие. Жерар Бернарович, один из лучших аквитанских турнирных бойцов, его пацаны, продвинутые в боевом конном спорте шевалье, и наконец пастырь-наставник юного Жерара Жирард де Кипри, вполне соответствующий своему имени^[9].

Верховая езда – одно из главных умений, необходимых шевалье. Без овладения этим искусством нечего и думать соваться в логово Карла. Причем не просто езда, в целый спектр навыков, включающий вольтижировку (в доспехах!), безупречную выезду, конкур и другие полезные умения, которых у меня не было и овладеть которыми за считанные дни не представлялось возможным. В том числе и потому, что в базе подразумевалась идеальная связка «конь-всадник», а у меня с моим трофейным жеребчиком такого взаимопонимания не было. Так что длинным копьем я ухитрялся попадать в цель лишь два раза из пяти, хотя цель была очень даже немаленькая. Копье-всадник-конь – единая система. Как танк. Попробуй-ка навестись на цель, когда механик-водитель поворачивать не умеет, а система управления огнем не предусмотрена.

  58