41 
— Ну вот, мадемуазель, я закончила, — наконец удовлетворенно объявила Мари, вытаскивая изо рта несколько булавок и втыкая их в маленькую, в форме сердечка, подушечку для иголок, которая висела у нее на поясе.
— О, как красиво, Мари! — воскликнула Сабина, разглядывая розы, фиалки, нарциссы и незабудки из нежно-зеленого газа, разбросанные по лифу и юбке и обвивающие ее, словно они и в самом деле как живые росли у ее ног.
— Mademoiselle est ravissante! — восторгалась Мари.
— Я надеюсь, что все так подумают. Я раньше никогда не была на балах-маскарадах, — улыбнулась Сабина.
— А вот и маска, — сказала Мари. — Видите, она из зеленого бархата, а я вышью розы по краям, и мы привяжем ее на затылке серебряной лентой.
— Как это весело — быть неузнанной! — воскликнула Сабина. — И можно танцевать с кем угодно, независимо от того, представлены вы друг другу или нет?
— Mais oui, mademoiselle , — ответила Мари. — Поэтому и устраивают балы-маскарады. Только когда пробьет двенадцать, вы должны снять маску и увидеть того, с кем вы флиртовали весь вечер.
— Мари, судя по вашим словам, это еще более захватывающе, чем я думала, — сказала Сабина. — Правда, я уверена, мы будем придерживаться своего круга и конечно же будем знать, кто есть кто. На лорде Тетфорде будет костюм восемнадцатого века. В нем он выглядит так значительно.
— Eh bien! Это как раз под стать милорду!
От Сабины не укрылась ирония в голосе Мари. Она прекрасно знала, что той не нравился Артур. И ее можно было понять. Она любила свою хозяйку и негодовала по поводу всего, что огорчало ее.
Но восторг по поводу платья на маскарад изгнав из сознания Сабины все мысли об Артуре и причинах пропасти, возникшей между ним и его матерью. Она и думать забыла о том, что скоро Сесиль принесет к ней свои беды и их чаепитие не будет таким безоблачным.
— Ты едешь на бал сегодня вечером? Что ты наденешь? — с ходу спросила подругу Сабина.
— Я буду в костюме пастушки, — ответила Сесиль. — Но я не хочу идти на бал. Если бы папа разрешил, я бы лучше осталась дома и отправилась спать.
— Но почему? — в недоумении воскликнула Сабина.
— Именно об этом я и пришла рассказать тебе, — ответила Сесиль. — Не знаю почему, но едва я вчера вечером увидела тебя в казино, как почувствовала, что ты единственный человек, который может мне помочь. Я не видела своих ровесников с тех пор, как уехала из Англии две недели назад, а когда нас представили друг другу, я
почувствовала в тебе родственную душу и поняла, что ты добра, нежна и все понимаешь.
— Скажи же мне скорее, в чем дело, — взмолилась Сабина, но, заметив брошенный Сесиль предостерегающий взгляд, поняла, что в комнату вошел лакей с чайной посудой.
Девушки непринужденно заговорили об одежде и предстоящем бале. Серебряный поднос с массивным сосудом для заварки, чайником с кипятком и чайной посудой был поставлен на низенький столик перед диваном, а рядом — подставка для пирожных с тремя ярусами пирожных и булочек, тарелки с белым и черным хлебом, маслом, крошечными сандвичами, печеньем, мармеладом и медом.
— А теперь, — воскликнула Сабина со вздохом облегчения, когда лакей удалился, — теперь начинай с самого начала!
Ей показалось, будто она снова вернулась домой и слушала одну из своих сестер. Если они и разлучались, пусть даже на несколько часов, они всегда находили тему для разговора, им было о чем пошептаться и что обсудить.
— Ты очень милая! — воскликнула Сесиль. — Правда, я не понимаю, почему я должна навязывать тебе свои беды.
— А почему бы и нет? — улыбнулась Сабина. — Мы должны быть рады помочь друг другу.
Но если Сесиль и могла довериться Сабине, то Сабина не могла довериться Сесиль. Какая-то внутренняя сдержанность, гордость никогда не позволила бы ей заговорить об Артуре с посторонним человеком, несмотря на то что она, как никогда в жизни, хотела бы спросить чьего-то совета. Если бы здесь была мама или Гарриет! Но Сесиль начала свой рассказ, и Сабина, отмахнувшись от своих мыслей, приготовилась внимательно слушать девушку.
— В прошедший месяц мне исполнилось восемнадцать, — начала Сесиль. — Да, я вижу, что ты удивлена. Я выгляжу старше, знаю, но это потому, что я много путешествовала с папой. Он банкир, и я объехала с ним всю Европу — от Германии до Парижа, от Амстердама до Мадрида. Из-за этого я и стала как бы старше своих лет — я видела многое, о чем другие девушки и понятия не имеют. Но это не значит, что я чувствую как-то иначе. Я хочу влюбиться, выйти замуж и иметь детей точно так же, как любая девушка моего возраста.
41 
