57 
Кроме нас, на него никто не обратит внимания. Ни врач, ни медсестра, ни Френкель, ни Гриша не увидят его...
А врач даже еще скажет медицинской сестре, сидящей за столом:
— Эту дверь когда-нибудь наконец отрегулируют? То она открывается, то закрывается, когда хочет...
— Я сейчас запишу вызов техника на завтра, — сказала сестра.
— Я слушаю вас, — врач снова повернулся к Грише и Френкелю.
— Он нас слушает, — перевел Френкель.
— Это я и сам понял! — огрызнулся Гриша. — Спроси его — где он сейчас и что с ним будет? Только честно!
Маленький Ангел подошел к ним совсем близко, чтобы не упустить ни единого слова...
— Успокойся, — сказал Френкель Грише. — Здесь всё говорят с безжалостной прямотой. Здесь никто никого не жалеет. Здесь лечат. Если удается.
И Френкель спросил у врача, а врач ему ответил:
— Сейчас его готовят к срочной операции. Вполне вероятно, что во время операции может открыться такое кровотечение, которое нам не удастся остановить. А это — конец. И обвинять в его смерти вы сможете только его самого. Он для этого сделал все. Помимо этого... — Врач взял со стола медсестры заполненный бланк клиники и показал его Френкелю и Грише. — Все, что вы сейчас услышали, знает и ваш больной. Мы от больных ничего не скрываем. Вот его подпись, что он согласен на операцию при любых последствиях.
Гриша закашлялся, зашмыгал носом. Френкель горестно развел руками.
А НЕВИДИМЫЙ им всем маленький Ангел сначала заметался в растерянности, а потом на его двенадцатилетней ангельской рожице появилась взрослая циничная ухмылка, и, стоя перед врачом, маленький Ангел показал ему ну уж совершенно непристойный жест: он согнул в локте правую руку, а другой рукой, ребром ладони, ударил по сгибу правой руки!!!
И быстро выскочил из приемного отделения, оставив дверь открытой.
Врач сам снова закрыл дверь и спросил у медсестры:
— Вы не забудете завтра вызвать техника — починить дверь?
— Я все записала, доктор! — обиделась медсестра.
Доктор недвусмысленно посмотрел на часы.
— Спроси у него: а если операция пройдет удачно, что тогда?
— Я, как тебе известно, не доктор, но это и я тебе могу сказать, — ответил Френкель. — Испугается — пить не будет, не испугается...
— Тебя переводить позвали, а не высказывать свои предположения! — зашипел на Френкеля Гриша Гаврилиди.
— Пожалуйста, я могу спросить у доктора. Что мне, трудно?
И Френкель спросил. И доктор ответил:
— Не будет пить — выживет. Будет продолжать употреблять алкоголь в прежнем количестве — рак желудка, метастазы и небогатые похороны за счет системы западногерманского социального обеспечения. Все! У меня больше нет для вас времени. До свидания, господа!
Френкель и Гриша откланялись и пошли было к двери, но в это время раздался телефонный звонок.
Медсестра подняла трубку. Послушала и протянула трубку доктору:
— Вас, доктор.
— Халло, Вайс! — сказал доктор.
Смахивая навернувшиеся на глаза слезы, первым вышел в коридор Гриша Гаврилиди. За ним — культуртрегер Френкель.
А доктор тем временем ошарашенно переспрашивал в трубку:
— Как прекратилось кровотечение?! Я же сам проводил эндоскопию его желудка, а перед эндоскопией доктор Херманн дал заключение ультразвукового исследования... О чем вы говорите?! А экспресс-анализы мочи, крови, рвотных масс?! Как ошибка? Какая ошибка?!
Голос врача приемного покоя отчетливо слышался в коридоре.
— Стой! — сказал Френкель Грише. — Если это про Лешку, так они, кажется, что-то напутали...
Френкель внимательно вслушался в голос врача.
— Что значит — хирурги не берут его на стол?! Ну хорошо, пусть ждут еще сутки. Они хотят переквалифицироваться в патологоанатомов и oперировать уже труп этого русского?! Мне вообще все равно. У меня есть подпись больного, только что у меня были его родственники...
— Ой, — сказал Френкель Грише, — кажется, они не будут оперировать Лешу...
— То есть как это не будут? — Слезы у Гриши моментально высохли, а кулаки сжались. — Я им, блядь, счас устрою Варфоломеевскую ночь!
— Ша, мишугинэ! — придержал его Френкель. — Шоб я мог когда-нибудь предположить, что черноморские греки еще хуже, чем мелитопольские евреи, — таки нет... А оказывается — таки да! Уймись, Гаврилиди! Просто Леше сейчас намного лучше, чем было «до». И хирурги решили не заглядывать к нему внутрь...
НОЧЬ. ДВУХМЕСТНАЯ БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА
На одной кровати спит старик, на другой лежит Лешка Самошников.
57 
