47 
И в ту же секунду таинственные флюиды пронизали все ее существо и передались маркизу через их сплетенные руки.
Новое чувство теснило грудь Тарины, наполняло новым смыслом биение ее растревоженного сердца.
Вот впереди показался причал Восточного отеля. И только в это мгновение Тарина поняла, что за новое чувство овладело ею… Это была любовь!
Оно пришло внезапно, когда девушка меньше всего ожидала этого, и захватило ее всю. Отныне вся жизнь Тарины будет подчинена этому сладостному чувству…
Утром за завтраком маркиз не появился. На вопрос Бетти: «Что с ним?» — один из стюардов объяснил, что его светлость приказал подать себе завтрак в каюту.
Это показалось Бетти очень непохожим на маркиза и потому забавным, и она с улыбкой взглянула через стол на Гарри Прествуда, ожидая, что и его насмешила эта прихоть друга.
Однако вопреки ее ожиданиям в этот момент Гарри смотрел не на нее, а на лодки, которые проплывали мимо яхты, причем так пристально, как будто никогда в жизни не видел ничего более интересного. С тех пор как яхта пришвартовалась в Бангкоке, трапеза обычно проходила на открытом воздухе, на корме, где над палубой был натянут тент для защиты от палящего солнца.
Хотя Бетти порой тоже с любопытством наблюдала за суденышками, сновавшими по реке, сейчас ее почему-то раздосадовало то обстоятельство, что какие-то лодки привлекали Гарри больше, чем она
Та завтраком сидели только они двое. Неожиданно Бетти со стуком опустила на стол вилку и нож негромко позвала:
— Гарри!
Не поворачивая головы, он бросил короткое:
— Да?
— Что случилось?
— А почему вы решили, что что-то случилось?
— Но я же вижу! С тех пор как мы прибыли в Бангкок, а вернее сказать, даже раньше, вы как будто избегаете меня. В чем я провинилась, что я такого сказала или сделала, что вы на меня обиделись?
— Ничего подобного.
— Но я же вижу, что с вами что-то произошло.
— Мне не хотелось бы говорить об этом.
— А я настаиваю! — не сдавалась Бетти. — Пока мы плыли по Средиземному морю, Суэцкому каналу и Красному морю, мы с вами прекрасно ладили — или по крайней мере мне так казалось. И вдруг вас словно подменили.
Гарри упорно хранил молчание, и через некоторое время Бетти, потеряв терпение, воскликнула:
— Прошу вас, объясните мне, в чем дело. Меня это очень беспокоит, я прямо сама не своя.
Только после этих слов Бетти Гарри повернул наконец голову от реки и, взглянув на нее, спросил:
— Это правда?
— Ну конечно, правда! Как вы можете быть таким… жестоким?
Голос Бетти дрогнул. Неожиданно Гарри встал из-за стола и сказал:
— Мне надо поговорить с вами, но только не здесь.
— Тогда где же?
— Там, где нам никто не помешает. Бросив быстрый взгляд на берег, он неожиданно предложил:
— Пойдемте со мной, только, ради Бога, скорее, пока Лорейны не спустились к завтраку.
Бетти с изумлением уставилась на него:
— Как, прямо так, не переодеваясь?
— Мы ненадолго пройдем в сад, так что шляпа вам не понадобится.
Тон, которым Гарри произнес эти слова, не допускал никаких возражений, и Бетти не стала перечить, а молча повиновалась.
Вслед за Гарри она миновала палубу и по трапу спустилась на пристань.
Пристань упиралась в ворота, за которыми начинался сад, принадлежавший Восточному отелю.
Открыв ворота, Гарри пропустил Бетти вперед. В этот ранний час в саду не было ни души.
Они двинулись по тенистой дорожке к уединенному месту среди цветущих кустарников и высоких деревьев. Можно было поручиться, что здесь их не заметит никто из случайных прохожих, разве что кто-нибудь специально придет сюда же.
Посреди зарослей кустарника стояла деревянная скамеечка. Бетти села на нее, а рядом разместился Гарри.
Ей показалось, что он сел не так близко, как мог бы, и она вопросительно посмотрела на своего спутника.
Но он, ничего не объясняя и все так же упорно, как на яхте, избегая Бетти, не сводил взгляда с реки.
— Так в чем же дело, Гарри? — спросила наконец Бетти.
— А вы не знаете?
— Не имею ни малейшего представления.
Он глубоко вздохнул:
— Я отправляюсь на родину с первым же судном или по суше.
Гарри говорил резко и отрывисто. Бетти с недоумением уставилась на него.
— Но почему? — спросила она. — Что случилось?
— Мне казалось, что вы и сами догадываетесь.
— Нет, я ничего не понимаю! Почему вы так изменились? О Гарри, в чем я провинилась перед вами?
47 
