Лёгкий, ненавязчивый романчик 
217 
— Конечно. — Старый Крыс с удовольствием замедлил свой бег в ожидании, когда я протиснусь сквозь трубу. — Все возглавляет Мадам. Ну и, некоторым образом, Совет.
Мы наконец вылезли из трубы и побежали широким подвальным переходом. Из боковых ответвлений за нами следили сотни и сотни Крысиных глаз...
От усталости я растерял интеллектуальную манеру речи, зато вдруг приобрел непривычный для себя какой-то простовато-дворницкий тон.
— А вы, извиняюсь, кем будете? — спросил я седого Крыса.
— Я — Главный Советник Мадам, — скромно ответил мне Крыс— Когда-то в молодости мы были с ней достаточно близки... Потом ее постигло несчастье — она, легкомысленное и прелестное создание, эталон Крысиного изящества и очарования, случайно попала в лапы этого гангстера Вагифа. Они с хозяином только-только переехали в Америку из какого-то «третьего мира». Я, тогда еще молодой, полный сил Крыс, бросился на помощь, прокусил Вагифу низ живота, и он выпустил Мадам. Подоспели наши друзья — Вагиф бежал... Но что-то он успел повредить у Мадам, у нее отнялись задние лапы. С тех пор она не ходит. Я же не счел возможным бросить ее. Я остался при ней. Сначала — просто другом, потом — Советником. Теперь я — Главный Советник. Прошла молодость, прошла влюбленность, но мое восхищение Мадам во мне не иссякло, и когда вы с ней познакомитесь, то поймете меня лучше, чем кто-либо...
— Охотно вам верю, — любезно откликнулся я.
— Надо сказать, что Мадам провела свои детство и юность под домом одеого ученого-крысоведа и обладает еще целым рядом энциклопедических знаний...
— О-о!.. — сказал я, постаравшись придать своему беспородно-хриплому голосу интонацию максимального уважения к обширным знаниям Мадам.
Вот с этим моим «О-о!..» мы и вошли в ЕЕ хоромы.
Никогда в жизни я не видел такой огромной, такой чудовищно разжиревшей, жутко старой Крысы с полуметровым облезло-чешуйчатым хвостом, с отвисшим седым брюхом, парализованными задними лапами и с глазами — живыми, умными, ироничными и, ей-богу, веселыми!..
Ни унылой старости, ни ущербности я не заметил в глазах этой Мадам-калеки, Мадам-развалины. Гигантская жирная старуха Крыса была полна жизни и, судя по некоторым признакам, не лишёна тяги к «светским» удовольствиям.
Уж слишком крутились вокруг нее два молодца Крыса, слишком был явственен запашок валерьянки, от которого многие Коты просто сходят с ума!
— Мадам! — торжественно начал Главный Советник, старый седой Крыс. — Позвольте представить вам...
Бедняга не успел договорить...
— В жопу! — спокойно сказала Мадам. — В жопу все твои дипломатические штуки. Никаких официозов! Достаточно одного взгляда, и понимаешь, что имеешь дело с настоящим жестким и сильным, но, к сожалению, слишком ДОМАШНИМ Животным...
И, клянусь, старуха оглядела меня откровенно блядским глазом!
— Мадам, — тут же нашелся я, — Коты и Кошки — единственные в мире домашние Животные, так и оставшиеся НЕПРИРУЧЕННЫМИ. В некоторой степени это нас с вами роднит.
— С ума можно сойти! — Мадам в восторге всплеснула достаточно изящными передними лапами. — Он еще и умный?! Откуда ты такой взялся?
— Из Санкт-Петербурга, Мадам.
— А что это?
Вот оно! Вот она — наша российская чванливость, наше гипертрофированное самомнение, когда мы убеждены в том, что все на свете только о нас говорят и думают... Да добрая половина мира о нас и слыхом не слыхивала! Ах, как был прав Шура Плоткин, когда говорил об этом...
— Видите ли, Мадам, — поразмыслив, ответил я. — Санкт-Петербург— это место, где я родился. То есть моя родина. Один из городов России...
— А, так ты русский? Знаю. Здесь в этом квартале их полно! А что тогда такое — Россия?
— Что же такое Россия — вряд ли я смогу вам объяснить. Думаю, что сегодня этого не знает никто. Даже в самой России.
— Нет! — воскликнула старуха. — В лице этого Кота мы сталкиваемся с какой-то новой формацией Вида! Сплав Мужества и Интеллекта — это ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ! — вдруг воскликнула старуха, и я заподозрил, что ее предки были выходцами с юга России.
С теми же хохмочками в Мюнхене разговаривали киевские и одесские Коты-эмигранты.
Мадам лихо оглядела меня от усов до хвоста, прямо скажем, нескромным взглядом и плотоядно ухмыльнулась:
— Если бы мы встретились с тобой в моей молодости, мы смогли бы перевернуть общепринятое представление о врожденном антагонизме Котов и Крыс. Тебе не кажется?
217 
