Лёгкий, ненавязчивый романчик 
223 
Одновременно с моим ИНСТИНКТИВНЫМ прыжком Рут произвела два ОСОЗНАННЫХ действия — она тут же сунула Долговязому в морду ствол пистолета одной рукой, а второй — пристегнула его здоровую руку к рулю «плимута» неизвестно откуда появившимся наручником...
Это я сейчас такой умный и могу так стройно и последовательно рассказать о попытке Долговязого нас ограбить. А. в тот момент все произошло с такой скоростью, что Тимур даже испугаться не успел. То есть он, может, и испугался, но не успел этого показать. Очень, очень храбрый пацан!
Я тут же прошмыгнул мимо ног Долговязого и вспрыгнул на теплый капот нашего «плимута», чтобы в случае чего было удобнее вцепиться ему в рожу.
Рут тоже выскочила из машины, треснула пистолетом в спину Долговязого и поставила его в классическую позу из эпизода «Задержание преступника»: лицом к машине, руки на крышу, ноги — на ширине плеч, по возможности дальше от автомобиля.
Классика жанра нарушалась лишь тем, что в целях безопасности левая рука Долговязого была уже пристегнута к рулю «плимута» наручниками. Долговязый так верещал, будто это мы с Рут и Тимуром совершили на него нападение! Он так орал на всю Девяносто девятую, что из бухарской аптеки, ресторана «Регистан» и русского магазина повыскакивал народ, и пока Рут по рации вызывала оперативно-патрульную группу, собравшиеся вокруг нашей машины наслушались о себе черт знает что!
Он вопил, что истекает кровью, что умирает по вине всяких там черномазых, латинос и жидов, по вине паршивых и грязных эмигрантов, переполнивших Америку, из-за которых совершенно не стало житья чистокровно белому человеку!!! А всякие вонючие цветные сучки возят в своих машинах диких хищников, чтобы специально натравливать их на стопроцентных американских налогоплательщиков!.. И что он сейчас вот-вот окочурится из-за вот этой черножопой проститутки!..
Как Рут успела перехватить Тимура, ринувшегося после этих слов на Долговязого, — уму непостижимо!
Она в последний миг отшвырнула Тимура в сторону и крикнула:
— Назад, сынок!
Кровь из запястья Долговязого действительно хлестала — будь здоров! Однако когда хозяйка русского магазина по просьбе Рут стала перетягивать Долговязому руку выше локтя какой-то веревкой, он попытался даже лягнуть ее ногой, а уж сказал такое, что его разорвать следовало!
Хорошо, что Рут вовремя ткнула его стволом пистолета чуть повыше его тощей жопы, в самый низ спины. Он чуть не захлебнулся от боли!
И вот тут он стал орать и жуткими словами облаивать Президента и его правительство за то, что они пресмыкаются перед черными из боязни, что их обвинят в расизме!.. Что скоро вторым и главным языком в Америке станет испанский!.. Что на любую работу от говночиста до сенатора сначала принимают разных черномазых идиотов, а умные белые остаются за бортом! Сраная демократия и ебаный либерализм искалечили страну, перевернули мозги... Что жиды управляют Америкой от Восточного до Западного побережья, и прав был Гитлер, когда...
Ну и так далее. Как говорят немцы — унд зо вайтер...
После того как ему перетянули кровоточащую руку, он уже окрепшим голосом пообещал всем стоящим вокруг, что при первой возможности он всех перережет, перестреляет, а все эмигрантские лавки сожжет.
— Заткнись, болван, — спокойно сказала ему Рут. — Я очень жалею, что не могу пристрелить тебя. Но каждое слово, произнесенное тобой, будет использовано против тебя в суде.
С жутким воем с двух сторон Девяносто девятой подлетели две полицейские машины с мигающими хреновинами на крышах, лихо развернулись поперек улицы так, чтобы запереть наш «плимут». Все как в кино! Из машин стремительно выскочили четверо — трое в форме, один — хиповый паренек в курточке и вельветовых брючках.
Увидев стоящего враскорячку Долговязого, а за его спиной Рут с пистолетом в руке, полицейские резко сбавили темп.
Один достал из своей машины аптечку и ловко перебинтовал Долговязого, а второй отстегнул его от нашего руля, завел Долговязому руки за спину и замкнул наручники уже на двух руках.
А третий — в вельветовых брючках — достал из-за спинки переднего водительского сиденья нож Долговязого и, аккуратно держа нож за лезвие, чтобы не прикасаться к рукоятке, положил его в прозрачный полиэтиленовый мешочек.
Он прижал к себе трясущегося Тимура, потом погладил меня, сидящего на теплом капоте «плимута», и спросил у Рут:
— Все в порядке, сержант?
223 
