Лёгкий, ненавязчивый романчик 
47 
«Что это его последнее дело. Потом он уходит на покой».
— Покой я ему, суке, гарантирую. А кто из двоих должен меня на тот свет отправить?
«Или Лысый, или тот— из „тойоты“. Но тогда и Лысого с тобой вместе».
— Ага... А они ху-ху не хо-хо? Бляди!
«Как только они перегрузят кокаин — ты им больше не нужен...»
— Я им уже не нужен, Кыся. Перевез «дурь» через границу— и ладушки... Когда в деле корячатся такие бешеные бабки и торчат такие крупные фигуры, как говорил Бармен, — кто же меня в живых оставит? Так что ты, Кыся, если что начнется — не высовывайся. Я и сам справлюсь...
«Дурак ты, Водила! Мы с Шурой никогда своих не закладывали! Учти, те оба с оружием...»
— Хер я положил на их оружие. Не боись, Кыся, — прорвемся. И еще шороху наделаем. И на ночевку в Нюрнберге пусть они не рассчитывают. Сейчас в Ганновере пообедаем с тобой, заправимся под завязку и почешем мимо Нюрнберга с песнями аж до Мюнхена. По дороге они с нами ни хрена не сделают. А там поглядим...
«Сколько мы уже от Киля проехали?» — спросил я.
— Километров двести пятьдесят. А что?
«А до Мюнхена еще далеко?»
— Примерно шестьсот с небольшим. Тебе-то это зачем?
«Устанешь так, что они нас голыми руками возьмут...»
— Не смеши меня, Кыся. Когда я работал на внутрисоюзных рейсах — я по полторы тыщи верст без сменщика и без отдыха шуровал по нашим советским колдоёбинам и выёбинам. И на чем?! На стошестидесятисильной «шкоде» с рефрижератором!.. А у нас с тобой почти четыре сотни лошадей вот под этим шведским капотом. И дорожка — лабораторная... Об чем ты, Кыся! Как говорят в Одессе — мне с вас смешно.
«Ты тогда был моложе...»
— Зато сейчас я умнее. Гляди, Кыся, как эта лайба ходит! — И Водила пошел на обгон грузовика Лысого. Я вообще-то ни хрена не понимаю в вождении автомобиля, но, по-моему, Водила это делал мастерски!
Ах, как я в эту секунду пожалел, что с нами нет Шуры Плоткина! Во-первых, потому, что ВТРОЕМ мы наверняка бы нашли выход из создавшегося положения. А во-вторых, мне бы так хотелось, чтобы Шура увидел меня сейчас — мчащегося по роскошному германскому автобану в замечательном огромном шведском грузовике, запросто и на равных болтающего с Водилой этого грузовика, который вполне мог бы стать Шуриным приятелем...
Но еще больше я пожалел, что рядом с нами нет Шуры, когда мы остановились на обед и заправку под Ганновером!
Он же никогда не видел таких автозаправочных станций... Где, кроме бензина и дизельного топлива, Шура мог бы купить себе всё, что взбрело бы ему в голову — от немецкой бутылки водки с милым названием «Ельцин», и американской шапочки с большим козырьком и надписью «Я люблю Нью-Йорк» — до автомобильного аккумулятора и шин любого размера.
Здесь же Шура мог бы сходить в неправдоподобно чистенький туалет без запахов мочи и кала; принять горячий душ; пообедать в очень красивом ресторане или (как мы с Водилой и Лысым) в столовой самообслуживания с невероятно аппетитной жратвой; тут же Шура мог бы снять уютную комнатку с ванной в мотеле и переночевать под телевизор с двадцатью шестью программами из Германии, Австрии, Америки, Англии, Франции, Италии и даже Турции, как сказал мне Водила.
Вот что увидел я, и чего никогда, к сожалению, не видел Мой Шура Плоткин. Подозреваю, что и я все это увидел из-за экстремальности ситуации.
Как говорится — не было бы Счастья, да несчастье помогло: приехав на эту заправку, Водила не оставил меня в кабине, а посадил в сумку, ремень перекинул через плечо и потащил меня по всему этому сказочному придорожному раю, приговаривая тихо:
— А хер их знает, может, они захотят взорвать нашу машину?.. Сейчас это очень даже модно. Мало ли что им в башку встрянет... Так что давай-ка, Кыся, порознь не гулять. Куда я, туда и ты. О’кей? С этой минуты мы оба на военном положении — только вместе! Приказ понял?
Я чего-то муркнул ему в ответ, и Водила добавил:
— А кроме всего, это тебе и поглядеть полезно. Такого у нас в России, к сожалению, еще лет сто не увидишь. А в Германии — на каждом шагу. Это их сильная сторона...
То, что такие автозаправочные станции не просто «сильная», а ОЧЕНЬ сильная сторона немцев, я убедился, когда при входе в столовую вдруг увидел две пластмассовые миски на низких подставках. В одной миске были навалены аккуратненькие кубики тушеного мяса с какой-то пахучей подливкой, а в другой — чистая, свежая вода.
Сверху, над мисками, было написано — «Хунде-Бар», что по-нашему, оказывается, —«Собачий Бар»! Так мне перевел Водила и объяснил, что проезжающие мимо Собаки могут тут бесплатно перекусить и утолить жажду.
47 
