Особенно,... 
143 
– Вот как? – Пальцы Эсме уже сжимали рукоятку кинжала. Сердце ее замерло. Нужно еще что-то сказать, чтобы отвлечь Майклза…
– А откуда вы узнали, что я в Чингмэе? – небрежно спросила она.
Торговец рассмеялся, но глаза его по-прежнему были прикованы к двери. Быстро достав кинжал из ножен, Эсме поспешно спрятала его в складках юбки.
– За то, что это случилось, благодари своего отца, – хмыкнул Майклз. – Когда ты убежала, он пришел в ярость и так прижал беднягу секретаря Раштона, что тому пришлось рассказать всю правду о том, кто на самом деле начал распускать все эти сплетни о тебе. Когда твой папаша узнал, что это я…
– Вы? – Удивлению Эсме не было предела. – Так, значит, это вы придумали всю эту чушь?
– Ну разумеется. Как я еще мог добиться твоей руки? Так вот, когда твой папаша узнал, он готов был убить меня. Однако мне удалось задобрить его, торжественно пообещав, что я непременно выясню, куда ты скрылась. Это, впрочем, оказалось совсем не трудно. Доложу тебе, плоховато ты сработала, девочка, – оставила слишком много следов. Старый поп, у которого ты стянула очки, такую бучу из-за них поднял, что это стало всем известно. Появление в порту сироты-сиамца в очень похожих очках, который искал работу у лорда Уинтропа, разумеется, тоже не могло остаться незамеченным. Впрочем, по большому счету и это не понадобилось – твоему папаше стоило как следует потрясти твоих подружек-сиамок, чтобы они тут же во всем признались. Узнав столь шокирующие подробности, мистер Монтроуз, конечно, тут же рванул в Чингмэй, а через два дня за ним выехал и я.
– Через два дня? – На минуту Эсме даже забыла о кинжале. – Но ведь папа прибыл в Чингмэй совсем недавно!
Судя по реакции Майклза, в последней реплике Эсме было что-то, чего он никак не ожидал услышать. Что именно, Эсме не знала, но Майклз был взбешен.
– Идиоты! – прорычал он. – Я окружен одними идиотами! Он вообще не должен был сюда приезжать! Неужели эти придурки не могли ничего сделать, чтобы задержать его хотя бы на неделю?!
Теперь уже Эсме не знала, радоваться ей или огорчаться такому повороту событий.
Происходившая в ней внутренняя борьба, должно быть, отразилась на ее лице, ибо Майклз снова усмехнулся:
– Впрочем, красавица, теперь это уже не важно – вряд ли твой папаша тебя найдет, а если и найдет, я, будь уверена, уж как-нибудь с ним справлюсь…
Облегчение в душе ее снова сменилось ужасом.
«Господи, – помолилась она про себя, – прошу тебя, не дай, чтобы отец попал в лапы этого типа!» Однако на этот раз мысль об опасности, грозящей отцу, только придала ей решимости. Эсме крепче сжала кинжал в руке, обдумывая, что ей делать, – ведь теперь любая ошибка могла оказаться роковой для нее. Для начала, разумеется, лучше всего было попытаться разрезать связывавшие ее веревки, но Эсме боялась, что, если она начнет это делать, Майклз может все понять. Атаковать его одним броском тоже не получится, поскольку он сидит слишком далеко, от нее. Правда, она могла бы бросить в него нож, но со связанными руками это было почти нереально. Итак, пока ей ничего не остается, как только сидеть и ждать более благоприятного момента…
– Почему вы так упорно, несмотря ни на что, хотите жениться на мне? – решила она возобновить отвлекающий Майклза разговор. – Ведь обо мне ходит столько сплетен… Разумеется, вы знаете, что все они ложь, но как теперь убедить в этом остальных? И нужна ли вам жена с такой репутацией?
Этот вопрос заставил наконец Майклза оторвать взгляд от двери и перевести его на Эсме; и тут она увидела в этом взгляде, устремленном туда, где порванное платье глубоко обнажало ее грудь, что-то такое, от чего ей стало не по себе.
– Все очень просто, крошка, – отвратительно осклабился он, – я хочу тебя. Хочу даже после того, как этот вонючий аристократ поковырялся в тебе.
– Да как вы смеете?!
– Молчи! – рявкнул он. – Сейчас мне не до разговоров. Мы вволю сможем наговориться потом, когда я убью твоего любовника.
Майклз снова повернулся к двери. Поняв, что теперь он пресек бы любые попытки отвлечь его разговором, Эсме решила прибегнуть к иному способу – она начала громко плакать. Сначала это выглядело слишком искусственно, но затем, когда она подумала, что может навсегда потерять Йена, слезы сами хлынули из ее глаз в три ручья.
– Перестань реветь! – не оборачиваясь, потребовал Майклз.
– Не м-могу! – Эсме принялась усердно размазывать слезы по щекам. Впрочем, сквозь слезы она все же успела заметить, что ее плач раздражает Майклза. Хорошо это или плохо?
143 
