Последние отзывы

  44  

— Вы.., не презираете меня за то, что я.., такая.., трусливая?

— Я считаю, что вы проявили большую храбрость во всем, — отвечал маркиз. — Другая женщина давно бы впала в истерику от шока и страха.

— Я чувствовала, что близка.., к истерике, когда вы так долго.., не возвращались, — робко сказала Аспазия. — Мне все представлялось, что Боллард.., убьет вас, или же вы… окажетесь.., ранены и будете страдать от.., боли.

Ее голос подсказал маркизу, как мучительно было для нее долгое ожидание.

Затем Аспазия вспомнила это бесконечное ожидание, будто длившееся веками, когда каждая проходящая секунда приносила муку, словно пронзая ее кинжалом, и сила этого страдания все возрастала, пока девушка внезапно не поняла, почему так страдает.

Понимание пришло как откровение, настолько очевидное, будто было написано на стене огненными письменами, как когда-то в древности.

Любовь заставляла ее испытывать такой мучительный страх не за себя, а за маркиза!

Любовь привела ее к пониманию не только того, что он в силах защитить ее, но и того, что она не может потерять его, поскольку он — единственный спасительный островок в этом безжалостном мире. Когда он ушел из комнаты, запер ее, все страхи возросли в тысячу раз, превратившись в кошмар, поскольку теперь она думала не о себе, а о нем.

Конечно, это была любовь, но она не понимала этого до тех пор, пока не ощутила, что, если бы его убили, ее отчаянное чувство утраты походило бы на матушкино, когда она видела тонущего герцога.

«Я люблю его.., точно так же!» — говорила себе Аспазия.

Она лежала, глядя в темноту, живо и радостно осознавая, что маркиз не погиб, он рядом с нею.

* * *

Аспазия проснулась и в первый момент не могла осознать, что произошло.

Затем она увидела солнечный свет, проникавший сквозь занавеси, и поняла, что теперь не рядом с маркизом в его кровати, как ожидала, но в своей спальне.

Она поняла, что он, должно быть, отнес ее сюда, возможно, на рассвете, ограждая ее, не желая, чтобы кто-либо узнал, где она провела ночь.

Ей трудно было поверить, что он перенес ее, не разбудив, но она решила, что спала очень крепко после переутомления. Сказались драматические события прошедшего дня, а также то, что она очень поздно заснула вчера.

«Как могло столько произойти за такое короткое время? — задавалась вопросом Аспазия. — Но маркиз спас нас.., нас спас… всех!»

Думая о нем, она как будто видела его перед своими глазами, окруженного светом.

И тут ей в голову пришла мысль, заставившая ее с тревогой сесть в постели, как будто она хотела сразу пойти к нему, чтобы он успокоил ее, прогнав эту мысль.

Теперь, когда ей и Джерри ничего не угрожает со стороны герцогини, маркиз может считать себя свободным от их проблем, и она, возможно, не увидит его более.

Он, безусловно, поддержит иск Джерри по предъявлению прав на герцогство, но это требование может легко выдвигаться адвокатом, думала Аспазия, которого они теперь могут нанять.

Во всяком случае, это — дело судебных процедур, в которых она не будет принимать участия.

«Он оставит меня, и я никогда не увижу его снова», — говорила себе Аспазия.

Она встала с постели, потому что не смела терять ни минуты драгоценного времени, которое пока еще могла провести с маркизом.

«Я должна запомнить все, что он говорит, и попытаться убедить его помогать мне как можно дольше. Пока он еще не отделался от меня, как от.., надоедливой.., помехи», Ей больно было думать, что он исчезнет из ее жизни, но она понимала, что это неизбежно.

На скачках они с Джерри видели прекрасных лошадей маркиза. Но он не только был великолепным наездником, но и постоянно находился в компании с принцем-регентом, а также состоял членом Жокейского клуба и, очевидно, значился очень влиятельной фигурой в высшем обществе.

Ее матушка, рассказывая о герцоге, ее отце, о той жизни, которую обычно вели знатные дворяне, а в Малом Медлоке бывали люди, которые описывали развлечения, устроившиеся в Гримстоуне до того, как заболела герцогиня.

Когда она увидела этот дом, Аспазия легко представила себе ослепительные и впечатляющие балы и вечера.

Джерри тоже станет устраивать такие же приемы, но Аспазия думала, что его больше заинтересуют лошади, которых он сможет держать, и, возможно, приобретение яхты, подобной той, которой владел маркиз.

«Но что же будет со мной?» — гадала она.

Она будет одинокий и потерянной, и, возможно, ей лучше всего остаться в доме священника с дядей Теофилом, который теперь, когда герцогини больше нет, не утратит своего прихода, где все очень любят его.

  44