37 
— Возможно, они хотят объявить перемирие и найти приемлемое для всех решение, — предположила Уин.
Уин всегда была склонна видеть в людях только хорошее и верила, что добродетель является неотъемлемой чертой человеческой природы.
Лео не страдал подобным заблуждением.
— Чёрта с два перемирие, — пробормотал он. — Ей-богу, я уже склоняюсь к женитьбе, только чтобы досадить этой парочке ведьм.
— Есть кто-то на примете? — спросила Уин.
— Ни единой кандидатуры. Но если я когда-нибудь и женюсь, то это будет женщина, которую я точно никогда не полюблю.
Его внимание привлекло движение в дверном проёме — вошла Кэтрин, Лео тайком наблюдал за ней. Она неопределённо улыбнулась, приветствуя присутствующих и обходя взглядом Лео, и прошла к стулу в углу комнаты. Не без досады Лео заметил, что она похудела. Грудь стала меньше, талия — не толще тростинки, а лицо покрылось бледностью. Она намеренно плохо питается? Почему у неё пропал аппетит? Она так себя и до болезни доведёт.
— Ради бога, Маркс, — раздражённо сказал он, — вы становитесь тощей, как берёзовая ветка.
— Лео! — запротестовала Уин.
Кэтрин бросила на него разгневанный взгляд:
— Вообще-то это не мои брюки ушивают.
— Вы выглядите полуживой из-за того, что плохо питаетесь, — продолжал Лео с сердитым видом. — Что с вами происходит? Почему вы не едите?
— Рэмси, — тихо проговорил Меррипен, очевидно решив, что Лео переходит все границы.
Кэтрин быстро встала со стула и пристально посмотрела на Лео.
— Вы задира и лицемер, у вас нет никакого права критиковать мой внешний вид, так что… — она запнулась, подыскивая подходящее выражение. — Да катитесь вы к ядрёной бабушке! — И направилась к выходу, злобно шелестя юбками.
Меррипен и Уин смотрели ей вслед, разинув рты.
— Где это вы нахватались таких выражений? — спросил Лео у гувернантки, следуя прямо за ней.
— У вас, — резко бросила она через плечо.
— Вы хотя бы представляете, что это значит?
— Нет, и мне всё равно. Держитесь от меня подальше!
Пока Кэтрин неслась через дом, а Лео следовал за ней по пятам, ему пришло в голову, что он страстно желал поспорить с ней, искал хоть какого-нибудь общения.
Она выскочила на улицу, обошла почти весь дом, и вскоре они оказались в огороде. В воздухе висел пряный запах согретых солнцем трав.
— Маркс, — сказал он раздражённо. — Я последую за вами и через петрушку, если настаиваете, но мы могли бы остановиться и выяснить всё здесь.
Девушка, с пылающими щеками, резко повернулась к нему:
— Нам нечего обсуждать. За все эти дни вы и слова мне не сказали, а теперь делаете обидные замечания против меня…
— Я не имел намерения вас обидеть. Я просто сказал…
— Я не тощая, жалкий болван! Разве я меньше человек, чем вы, что вы смеете обращаться со мной с таким презрением? Вы самый…
— Простите.
Кэтрин замолчала, тяжело переводя дыхание.
— Я не должен был так разговаривать с вами, — хмуро сказал Лео. — И я не считаю, что вы в меньшей степени человек, чем я. Вы для меня — человек, о благополучии которого я беспокоюсь. Я бы разозлился на любого, кто плохо с вами обращается, а в данном случае, это вы сами. Вы не заботитесь о себе.
— Вы тоже.
Лео открыл было рот для ответа, но вынужден был сразу закрыть его, потому что не смог найти сколько-нибудь подходящего оправдания.
— Каждый день вы работаете до изнеможения, — продолжала Кэтрин. — Вы похудели, по крайней мере, на половину стоуна[15].
— Новым фермам нужны системы орошения. Лучше меня никто не справится с их разработкой и не осуществит задуманное.
— Вам не нужно копать траншеи и таскать камни.
– Нет, нужно.
— Почему?
Лео пристально смотрел на неё, размышляя, стоит ли говорить правду. И решил идти напрямик.
— Потому что работать до изнеможения — единственный способ не дать себе пойти к вам ночью и соблазнить вас.
Кэтрин посмотрела на него круглыми от удивления глазами. Её рот открылся и закрылся точно так же, как и его минуту назад.
Лео не отводил взгляда, выражающего смесь настороженного веселья и растущего возбуждения, от её глаз. Он больше не отрицал, что никогда раньше не находил ничего более занимательного, чем разговаривать с Кэт. Или просто находиться рядом с ней. Вздорное, упрямое, очаровательное создание… совершенно не похожее на его прежних любовниц. А в такие минуты, как сейчас, у неё было такое же притягательное очарование, как у неприручённого ёжика. Она бросила ему вызов, встретилась с ним, как с равным, так, как до этого не делала ни одна женщина. И он хотел её до безумия.
37 
