Особенно,... 
120 
Они опустились на траву. Лина удобно устроилась в его объятиях, но слезы продолжали бежать по ее щекам, но вдруг она успокоилась и, задрав голову, несколько минут растерянно смотрела за его спину.
— Ты превращаешься в птицу?
Испустив продолжительный вздох, Демьян не ответил, только крепче прижал к себе, зарываясь лицом в ее волосы.
— Где я, Демьян?
— В Нави.
— Ах, да, ты привел меня сюда. Помнишь, ты говорил, что я смогу вернуться как только захочу?
— Да.
— Я хочу домой.
— Конечно.
— А ты не можешь срезать эту штуку за твоей спиной? Мы, конечно, можем маме сказать, что на маскарад собираемся, но она вряд ли поверит.
Он не стал возражать, не стал напоминать, что они с матерью уже пять лет живут в разных городах. Она этого уже не помнила. И с каждой секундой забывала больше. Он с ужасом подумал, что настанет момент, когда Лина не вспомнит и его.
Лина забылась беспокойным сном, а Демьян уже знал, что нужно делать. Новая сила позволила ему набросить на часть Нави щит иллюзии привычного для Лины мира.
Он прожил в Нави десять дней, прежде чем понял, что восстановить память Лины сам он не сможет. Тогда Демьян отправился в Правь.
* * *
— С каждым часом она забывает все больше! — гневно выкрикнул Демьян, нарезая круги по просторной горнице Макоши.
Богиня сидела на невысоком табурете с резными ножками перед зеркалом. Служанка расчесывала длинные серебристые волосы богини.
— Так и должно быть, — отозвалась она, неотрывно следя за отражением нового бога. — Она больше не принадлежит Яви, зачем ей воспоминания о прежней человеческой жизни? Не понимаю, чем ты недоволен? Постучав в чужую дверь, она должна была подготовиться, что ее могут открыть. Смертная прочла заклинание но, несмотря на это, все еще жива. К тому же, я подарила ей высокий статус.
Демьян нетерпеливо щелкнул пальцами и девушка, вздрогнув, замерла.
— Оставь нас.
Та мелко закивала и, опустив голову, скрылась за широкой мощеной дверью. Только после этого Демьян подошел к матери.
— Какую цену взял с Лины Мрак?
Богиня поднялась с табурета и повернулась лицом к сыну.
— Она должна занять место того, кого ненавидит всей душой. Это не моя прихоть, сын! Она добровольно согласилась на это.
— Ее обманула Мора!
— Это не имеет значения. Ее подготовят к принятию нового статуса. Она будет великолепна!
Еще в начале разговора он почувствовал подвох, слишком самоуверенно вела себя мать. Макошь мягко улыбнулась, за что была вознаграждена новым ядовитым взглядом.
— Ты лишилась рассудка. Она не станет княгиней Нави, и не будет проводить Игры, потому что ничего, кроме отвращения, они у нее не вызывают! Ты хотя бы раз пыталась поставить себя на место тех, чьи Судьбы так ловко плетешь?
Макошь недоверчиво покосилась на сына, спрятав удивление за крепкую броню иронии.
— Нужно быть ослицей, чтобы не оценить дара богов.
— Даже если она сумеет преодолеть этот недуг, твой дар станет изысканной пыткой! Она будет наблюдать, как год за годом гибнут ее близкие.
— Через несколько десятков лет в Яви не останется никого, о ком бы ей пришлось скорбеть. К тому же ты забыл — она ничего не помнит. У тебя появится шанс показать ей свою новую суть, — лукаво протянула богиня, но заметив непоколебимость сына, глубоко вздохнула и добавила. — Послушай, сын, чего же ты хочешь больше: иметь божественную суть и быть с ней, или желаешь вернуть ее в Явь, отправившись вслед за ней?
Ее слова громовым раскатом прошумели в голове князя. Лихорадочное озлобление, вызванное сумасшедшим выбором, поразило его самого.
— Не важно, чего хочу я, это — ее жизнь!
Демьян был полон решимости отвергнуть дар матери — божественную суть, и она это прекрасно видела, поэтому сдалась.
— Я могу повернуть время вспять.
— Это ничего не даст — нити судеб уже спрядены.
— Ладно, когда придет время, она сможет выбрать свою Судьбу сама. Я могу быть циничной, но я справедлива.
— Мне слишком хорошо известно, что такое Судьба! — проревел Демьян.
— Судьба — это сам человек, это душа, которая толкает его на поступки, даже я не могу идти против ее сути. Я могу направлять, бросать подсказки, но последнее слово останется не за мной.
— Но ты знаешь, как оно прозвучит в итоге! — Демьян метнул на мать взгляд полный презрения.
120 
