122 
– Уверен, он оценит твою милость, государь,– сдержанно ответил Саконнин.– Ты останешься еще или прикажешь подать носилки?
– Нет, я удаляюсь. Меня ждут государственные дела.
«Да, именно так, – подумал Император.– Сказано должным тоном и в нужное время».
Йорганкеш поднялся, и тут же вскочили на ноги те, кому было позволено сидеть в царской ложе.
Алые расступились, образовав две шеренги. Йорганкеш проследовал между ними, но в носилки не сел. Император начал полнеть, и лекарь посоветовал ему ходить пешком.
Покинувшие Арену гладиаторы остановились, пропуская Владыку Карнагрии. Фаргал глядел на двойную шеренгу телохранителей в красных доспехах и думал о том воине, который свалил его у скалы в Карн-Апаласаре. Встретятся ли они еще раз?
* * *
Сотник Гронир получил повышение. Он стал подтысяцким. Владыка Кирьюгер использовал свои связи при дворе, чтобы расплатиться за услугу. Но Гронир был уверен, что ему не придется долго ждать, пока к серебряному поясу подтысяцкого прибавится золотая гербовая пряжка начальника тысячи. Идет война, а это время, благоприятное для настоящего воина.
Подтысяцкий Гронир изрядно выпил по случаю Игр и вместе с двумя приятелями неплохо покуролесил. Теперь он спал, положив голову на грудь жирной немолодой проститутки (трезвым подтысяцкий и не посмотрел бы в ее сторону) на втором этаже постоялого двора у Рыбных ворот. Гронир лежал на спине, и храп его звучал, как рык боевой флейты. Мощные волны перегара расходились от него на добрых восемь шагов.
За пределами этой зоны стоял Мормад и держал в руках кошель подтысяцкого. Увесистый.
За плечом Мормада возвышался Проныра. Затаив дыхание, он следил за пальцами вожака, развязывающего шнурок.
– О-о-о! – вырвалось из груди Проныры, когда он увидел золотые монеты.
Мормад высыпал деньги на ладонь. Золото и серебро. Но золота больше.
– Богато живет императорская гвардия,– заметил Мормад.
И вернул монеты обратно в кошелек. Все, кроме одной.
Возглас, вырвавшийся из горла Проныры, был подобен вскрику женщины, которая за мгновение до оргазма почувствовала полное бессилие трудящегося над ней мужчины.
– Тс-с-с,– Мормад приложил палец к губам.
– Но почему? – яростным шепотом спросил Проныра.
– Выйдем.
Два бандита спустились вниз и прошли в свой закуток. Им принесли вина. Хорошего вина – атаман не терпел кислятину.
– Почему? – спросил Проныра.– Мы перерезали бы ему горло и выкинули где-нибудь подальше. Такие деньги, тысяча демонов Джехи! Такие деньги!
– Он – Алый,– сказал Мормад.– Ты когда-нибудь сталкивался с Алыми?
Проныра помотал головой.
– Я – тоже.
Мормад пригубил вино и взял с блюда сладкую пастилку.
– Но я о них наслышан,– продолжил он.– Если мы его убьем, друзья Алого будут искать убийц, пока… не найдут. Это тебе не городская стража. А что они сделают с убийцами, когда найдут? Угадай!
– Ну, можно было просто взять деньги,– промямлил Проныра.– Он мог бы подумать, что еще раньше потерял их. Или украли.
– Вот-вот.– Мормад усмехнулся.– Тогда он, скорее всего, разнес бы наш постоялый двор на мелкие щепочки… Если то, что мне рассказывали об Алых,– правда. Кстати, это не какой-нибудь простой гвардеец, а подтысяцкий.
– Да ну? – Глаза Проныры округлились.– Откуда знаешь?
– Он кричал об этом на весь дом.
– А-а-а..– протянул бандит.– Ну, я-то днем был на Играх. Мне раздобыли пропуск.– Проныра оживился.– Там один боец, слышь, атаман, такой боец! Резал всех, как свиней!
– Как его зовут? – заинтересовался Мормад.
– Фаргал.
– Не слыхал.
– Никто не слыхал. Говорят, царь дал ему свободу.
– Повезло,– равнодушно ответил Мормад.– Поставь человечка под дверьми у этого Алого. Проснется – пошлите за мной. Хочу с ним потрепаться.
– Понимаю.– Проныра с важным видом кивнул, хотя не понимал ровно ничего.
Гронир, проснувшись, брезгливо оттолкнул жирную бабу. Та даже не проснулась. Алый сел и первым делом убедился, что оружие на месте. Потом вспомнил о кошельке. Ну, это пиши пропало. Хотя жаль – месячное жалованье. Надо же так напиться… Гронир с ненавистью посмотрел на проститутку.
«Разнесу тут все к демонам!» – подумал он, и сразу стало полегче.
Алый намотал на бедра повязку, натянул тунику, надел кирасу. Взялся за пояс и с удивлением обнаружил, что кошель на месте. Надо же! Он развязал кошель, попутно обнаружив, что завязывал его не он, пересчитал монеты. Не хватало трех золотых и сколько-то серебра. Могло быть хуже. Алый достал белый шарик жевательной смолы, бросил в рот и энергично заработал челюстями. Тошнотворный привкус во рту сменился просто противным.
122 
