132 
Ну, и еще хотелось, чтобы к нашей следующей встрече мне было чем похвастаться. А пока что? Кое-как вижу ауры, пропускаю на грамматике не больше одной запятой из четырех, ненавижу гномий и знаю три десятка драконьих рун. Кстати, сильнее всего в драконьем языке меня поразило, что столь различные для людей понятия, как "жизнь" и "свобода", в драконьем были почти синонимами. Лорд Лин улыбнулся моему изумлению и сказал, что обыватели часто считают, что драконы больше прочего любят сокровища. Но на деле, самое ценное для любого дракона - это именно свобода. Это - образ мысли и стиль жизни. В самом Тер-Шэрранте даже тюрем нет. Изгнать могут, но лишить самого дорогого - никогда.
Мне понравилось, я такое понимала. Наверное, я действительно - дракон.
Пока прикидывала, где и как купить сапоги, снег растаял до земли. И проблема перестала быть столь актуальной. А потом я просто начала радоваться, что не купила ничего. Потому что Ас, заболтав мое сопротивление и закончив сводить шрамы - я хихикнула, когда отсутствие груди как таковой у его "невесты" вызвало у парня грустный вздох - решил привести в порядок мои растоптанные ступни.
- Пытаюсь представить, что за обувь ты носила. И - не поверишь! - воображения не хватает. Деревянные башмаки? Или железные?
Покосилась вниз, на свои, как я их ласково именовала, утиные лапки.
- Лапти. Это зимой. А летом - босиком. И ходила почти все время с грузом в половину себя весом.
- Хм-м. Ясно, муравей ты мой повышенной грузоподъемности… Тут быстро не выйдет. Наверняка история та же, что с руками. Плюс деформация стопы. Потерпишь? Больно не будет, а щекотно может статься… Так что не брыкайся, ладно?
Не было даже щекотно. Было приятно. Но говорить этого я не стала, и так Аскани умудрялся подвигать меня на невероятные прежде поступки. Например, закончив очередной сеанс лечения, он, сетуя на магическое истощение, падал рядом на кровать. При этом ничего себе не позволял, но само сознание того, что я лежу, вот так, на постели рядом с парнем, с головой на его плече, в этой самой голове не укладывалось!
Аскани возился с моими ногами больше двух недель. В результате ступни стали заметно уже, мозоли на пальцах и некрасивые шпоры на пятках исчезли, сами пальцы перестали растопыриваться в разные стороны. Даже размер ноги уменьшился! Но теперь мне требовались не только сапоги… Кстати, а летом-то я буду что носить?
- Ну, теперь ты леди от макушки до пяток! Только глянь, какая ножка! - стопа маленькая, подъем высокий. Не знаю, кем был твой отец, но явно не крестьянином, - Ас, чуть надавливая, провел по подошве ногтем. Я дернулась. Он оставил в покое ногу и, улыбаясь, притянул мою голову на грудь.
- Мне нравится. Только надо привыкнуть. И придется всю обувь менять. А в школе ее не купишь, - вздохнула я.
- Оставь эту на вырост, - посоветовал Ас. - И у меня тоже проблемы с гардеробом. Как я ни старался быть аккуратным, а все равно, и локти протираются, и воротники с манжетами обтрепались. Да и вытянулся я за зиму почти на четыре пальца… пора новое шить. А где?
- Поговорим с лордом Россом?
- Лучше с Дэреком тер Лином. Я заметил, что хотя он и предпочитает мантию, пошита она явно вручную. И хорошим портным.
- Ага… - засмеялась я. - Заодно выясним, что он к этому портному в Ларран через телепорт ходит. Маг же!
- Интересно… - Ас задумался. - Портальная магия - насколько это сложно? Я спрашивал, так сказали, что ей даже в Академии не учат. Считают опасной.
- Для кого как… - в голове всплыла картинка, как кареглазый маг в черной рясе сует через форточку на Луну руку по плечо. Вот не видела бы сама - нипочем не поверила!
- Математика там завернутая. Нам пока такое не по зубам. Слушай, у меня спина дико зудит между лопаток - не почешешь? Кто-то вспоминает, наверное. Если сейчас икать начну, значит, отчим или его леди Янгира. Представляешь, он хотел, чтобы я звал эту акулу мамой!
Я подсунула руку под спину приподнявшегося Аса:
- Почему акулу?
- Ты акул видела? Какие у них глаза? Как черные мертвые дыры. У нее не черные, а бледно-голубые, водянистые, но ощущение то же самое. И сама холодная, безумно чопорная и благопристойная, всегда, даже за завтраком, затянутая в корсет. Слова не говорит - тихо цедит. И притом, как акула, кровожадна, беспощадна и всегда голодна. Есть в ней какая-то ненасытность… вечно ей всего мало! Ох, как она убивалась из-за запертой сокровищницы - почти все драгоценности матери тоже остались там. Кроме малости, вроде моей серьги. Я и ухо проколол, чтобы она ей не досталась.
132 
