Особенно,... 
114 
Хорошо еще, что все благополучно закончилось с Жюлем Сент-Оуэном.
Дамиан вздохнул и вышел на террасу. Слава Богу, подумал он, что между его женой и мужчиной ничего не было. Во всяком случае, Сент-Оуэн точно не был ее любовником. Он понял это, когда поцеловал ее, и окончательно уверился, когда завершилось их неожиданное соитие.
Действительно, она никогда не давала повода для подобных подозрений. В отчужденности, возникшей между ними, виновата не жена, а он сам.
Он проклинал себя за то, что допустил этот разлад, упрекал себя за подозрительность и стучал кулаками по шершавой каменной стене. В то же время Дамиан сознавал, что верить тоже непросто. Отец всегда верил его матери, но его доверчивость неизменно обращалась ею во зло. То же случилось и с ним. Он верил Александре, а она отдалилась от него. И раньше так было. Когда в детстве его отправили к бабушке во Францию, он надеялся найти в ее лице доброго защитника. Но обманулся.
Рэчел и Симона были два сапога пара. Позднее Дамиан часто думал об их сходстве. Бабка обращалась с ним скорее как со слугой, нежели внуком. Она была постоянно им недовольна и, чуть что, наказывала розгами. Естественно, он ее возненавидел. У матери было не лучше. Если бы не Филдхёрст, он бы, наверное, никогда не вернулся в ее дом.
Дамиан достал тоненькую сигару, зажал между зубами и подошел к факелу, освещавшему дорожку в сад. Прикурил и глубоко затянулся. Выпустил струйку дыма в ясное ночное небо и снова подумал о юности и Филдхёрсте. Встреча с этим человеком была его спасением. Их знакомство состоялось вот в такой же вечер, в Уэйтли – поместье отчима, недалеко от Хэмпстедской пустоши. Тогда ему только исполнилось пятнадцать.
Филдхёрст был давним другом лорда Таунсенда. Это был крепко скроенный, пышущий здоровьем мужчина, приверженный интересам нации в такой же степени, как истинный англичанин – привычке к крепкому чаю. Своим патриотизмом, сочетавшимся в нем с бескомпромиссностью и твердостью, он напоминал Дамиану отца и понравился ему с первой минуты.
Мужчина тоже проявил к нему симпатию. На следующий день они отправились на охоту, и каждый принес по отличной жирной куропатке. Британский офицер Энтони Филдхёрст, имевший тогда звание майора, предложил Дамиану во время поездок во Францию добывать полезную для Англии информацию. Первые поручения оказались несложными. Дамиан, вращаясь среди французов, должен был собирать интересные факты и сообщать о них по возвращении.
Когда настал 1794 год, ему довелось наблюдать, как поднимались по ступенькам гильотины Робеспьер и Сен-Жюст. Пали головы Дантона и Демулена. Погибли сотни людей. По настоянию бабки он присутствовал на экзекуциях. В первый раз при виде кровавого зрелища он бросился прочь из толпы и спрятался в кустах. Бабка смеялась и называла его трусом. С того дня он затаился и научился скрывать свои чувства. Дамиан не забывал первого впечатления и всегда вспоминал о нем с отвращением.
Те страшные события позже побудили его дать письменные обязательства выполнять опасные поручения Филдхёрста. Дамиану исполнился двадцать один год. В это время Наполеон только что вторгся в Сирию. Маленький корсиканец разбил турок под Абукиром и продвигался дальше.
Дамиан, изображая лояльность Франции, постепенно обрастал знакомствами в Париже. Поскольку второй муж Симоны занимал довольно высокий пост, его задача существенно упрощалась. В тот год он вышел на генерала Моро и начал передавать французам британские «секреты». Кроме них, он стал торговать сводками министерства обороны Англии. Они составлялись специально для французской разведки в целях дезинформации. Обо всем этом, помимо Филдхёрста, ставшего к тому времени полковником, знали всего несколько человек. В их числе был Уильям Питт Младший[21] и сам король Георг. Теперь сэра Питта уже не было в живых, а король редко бывал в просветленном разуме. Таким образом, все связи замыкались на генерале Филдхёрсте.
Дамиан оперся о стену и стал смотреть в сад. Он представил Александру, стоящую на противоположном конце террасы. Почти явственно увидел ее каштановые волосы с огненным отливом в свете фонаря и прекрасные зеленые глаза, вспыхнувшие в момент его приближения.
Он не должен был на ней жениться. Эта мысль посещала его в тысячный раз и до сих пор не давала покоя. И все равно он ни за что не отказался бы даже от одной минуты, проведенной ими вместе. Если бы не опасность, которой он невольно подвергал жену, Дамиан никогда бы не позволил ей уехать.
114 
