Особенно,... 
68 
Антон попытался подсчитать беглецов, но сколько ни считал, выходило одиннадцать. Может, кто-то еще забавляется в чуме? У одного из бандитов была перевязана рука. Как видно, кто-то все же достал его. Тогда, возможно, недостающий ранен посерьезнее или вовсе убит.
– Кто хочет энту? – громко прокричал вышедший из чума, толкая перед собой девчушку.
– Никак вскрыл, Серый?
– Ага. Царапается, зараза. Ну так кто? – довольно щерясь, проговорил щербатый.
– Давай я спробую, – под общий одобрительный хохот громко бросает Угрюмый.
– Ты только не задави ее. После я буду.
– А че – за хлебом в лавку выстроились, что ли? Пойду кого еще приласкаю. – Бросив это, мужик, которого в лагере называли Пряхой, направился к группе накрепко связанных и как минимум по разу изнасилованных женщин. По всему выходило, что они здесь хозяйничают не меньше часа.
– Слушай мою команду, – тихо, сквозь зубы процедил Антон, но его все прекрасно слышали. – Выбиваем в первую очередь вооруженных. Тех, кто сдается, не трогать. Пока. Огонь.
Выстрелы для чувствовавших себя хозяевами положения бандитов прозвучали совершенно неожиданно. Увидев падающих товарищей, они растерялись и затравленно начали осматриваться по сторонам, не в состоянии определить, откуда появилась смерть. Вот только что они были хозяевами положения, сами решали, кому жить, а кому умереть, и вдруг все поменялось. А выстрелы тем временем продолжали звучать, гремело не слитно, а вразнобой, но от этого не менее страшно, так как убитых и раненых, завалившихся на землю, истекая кровью, становилось все больше.
Пряха, едва заслышав первый выстрел, присел, сжавшись от страха в клубок, прикрыв крест-накрест руками голову. Так он и просидел, пока выстрелы не прекратились, а все вокруг оглашалось только жалобными стонами раненых. Женщины замолчали, ошарашенные столь быстрой расправой. Пряха, набравшись смелости, выглянул из-под локтя, осматриваясь по сторонам. Неподалеку стояли трое, задрав руки как можно выше. Наконец один из них, Серый, прокричал:
– Эй, начальник! Не стреляй! Сдаемся! – Винчестер, которым он разжился у инородцев, уже валялся на земле. Щербатый даже не пытался им воспользоваться. Как так вышло, что в него никто так и не выстрелил, было непонятно.
Из-за взгорка поднялись четверо, среди них Пряха сразу же узнал громилу, который в лагере командовал всеми вооруженными, и Песчанина. Держа оружие так, чтобы в случае необходимости сразу им воспользоваться, они начали приближаться.
– Всем сделать десять шагов вперед! – Никто и не думал ослушаться. – Лечь лицом вниз! – Опять нет и намека на непонимание: команду выполнили тут же.
Оставив одного присматривать за лежащими пленниками, Песчанин, Гаврилов и Фролов быстро обошли лежащих бандитов, затрещали частые револьверные выстрелы. Не разбирая, раненый там или уже мертвый, они быстро и без лишних сантиментов провели контроль. После чего подали команду, и к стойбищу подошли еще трое, которые все это время их прикрывали.
– Панков, старший, Потапов, Марков! Осмотритесь в стойбище и развяжите пленных.
– Слушаюсь.
– Есть.
– Есть.
Осматривать особо было нечего. Всего-то шесть жилищ. Семь трупов лежат на обозрении у всех, четверо – под караулом. Двенадцатого нашли за одним из чумов, с ножевой раной в груди. Проконтролировали. Так что не прошло и пяти минут, как Панков прибыл с докладом:
– Восемь трупов, четверо пленных, все в наличии. Зарезали одного старика, парнишку и двух старух. Остальные мужчины на охоту уехали. Женщин всех ссильничали. Как видно, парнишка успел прирезать одного, второго ранить.
– Как случилось?
– А просто, Антон Сергеевич. Вошли открыто, никто ничего не заподозрил, а потом напали.
– Встать!
Пленники с готовностью выполнили команду Антона. Да и не хотелось хоть на мгновение промедлить с этим – уж больно страшно звучал голос начальника партии. Антон взглянул в глаза каждому из пленников, которые тут же спешили потупить взор, так как ничего хорошего для себя они в его взгляде не увидели.
– Гризли. Этих в расход. Только за стойбище выведи.
Что означало «в расход», щербатый не знал, но сразу же понял, что ничего хорошего это не предвещает, а вернее, точно определил, что вот сейчас их будут убивать, и возможно, мучительно и долго.
– Эй, начальник, не по закону. Вы нас законным властям передать должны. Судить нас должны. Ить в России живем.
68 
