89 
Сидевшая напротив него женщина, как видно, весьма ревностно заботилась о своей внешности. Как бы то ни было, она была красива и обладала правильными чертами лица. Глядя на нее, Андрей мысленно восхищался, потому что все секс-символы Голливуда в его мире никак не могли соперничать с этой красотой и женственностью. Известные ему звезды выставляли напоказ свои прелести, если же они не обладали вызывающей красотой, то известные модельеры могли подобрать их наряды таким образом, чтобы подчеркнуть их женственность, что в результате позволяло им занять пьедестал поклонения. Взять хотя бы Милу Йовович. Секс-символ, звезда Голливуда, вся прелесть которой искусственно создана благодаря пиару и зрелищным голливудским постановкам. Эта же женщина, одетая в скромное платье средневекового покроя, с жестким и тесным корсетом, с трудом справляющимся с тугой, налитой соками грудью, не старалась выглядеть желанной, она была ею. Глядя на нее, можно было только хотеть ее.
— С кем имею честь? — не сумев совладать с собой, дрогнувшим голосом поинтересовался он.
— Баронесса Бишоп. Но мне нравится когда меня называют Абигель, — голос у нее был под стать внешности — бархатный, обволакивающий, журчащий, словно ручей в тени могучих деревьев в жаркий день, побуждающий пить не переставая. Андрей вдруг почувствовал, как у него все встало дыбом от этого голоса. Сказать что-либо он был не в состоянии.
— Вы всегда такой общительный? — продолжила женщина, чтобы побудить опешившего кавалера к разговору, как видно, к подобной реакции мужчин она уже давно привыкла.
— Ну, что вы! Обычно я вообще молчу.
— Я заметила. Вы молчите, даже когда на вас набрасывается всесокрушающая ярость, и столь же многословно заставляете эту ярость скулить у своих ног.
— Вы все видели?
— Да. Я как раз была неподалеку. И должна признаться, мне доставило неописуемое удовольствие наблюдать за вами, в особенности за тем, как вы наказали этого Якова.
— Чем же он вам не угодил? — наконец совладав с собой, Андрей подпустил в свой голос сарказма.
— Этот идиот не захотел меня, вернее, он-то захотел, я могу понять когда мужчина меня хочет, но вот только изменить своей дражайшей супруге он не смог, ибо это грех. Хотя эта сучка подобными вопросами не задается и изменяет ему со всеми подряд.
«Так и есть, влез не в свое дело, мужика чуть не покалечил, а почему, собственно? Черт, тупица, ну кто тебя просил?! Мужик полностью был в своем праве.»
— А вы чем же лучше?
— Ну вот, господин Андрэ, еще не узнали меня получше, но уже делаете скоропалительные выводы. Но я не обижаюсь и отвечу. Дело в том, что когда был жив мой супруг, то мне было скучно с ним, но оба мои ребенка — его дети, и я никогда не изменяла ему. Я ласкала себя до одури, представляя самые разные картины, потом замаливала эти грехи в церкви и со слезами, причем искренними, рассказывала об этом на исповеди. Когда мой супруг погиб, я решила больше не выходить замуж и побаловать свою плоть от души. Вы думаете, нет желающих заполучить меня в жены? Уверяю вас, есть, и много, они даже готовы смотреть сквозь пальцы, если я стану изменять им. Но я всем отвечаю отказом, потому что у Бишопов есть законный наследник, а на тот случай, если со старшим что-нибудь случится, есть младший, и тоже законный. Да, я сплю со всеми подряд — но я знаю, что значит долг. Поэтому я, может, и сучка, но только совсем другого полета, — игриво закончила Абигель.
— Но почему же вам так не понравилось то, что Яков, подобно вам, не смог изменить своей супруге?
— Если бы мой покойный супруг хотя бы раз изменил мне, то я украсила бы его голову самыми ветвистыми рогами во всем королевстве. Но он был верен мне, и я платила ему той же монетой, и именно поэтому я храню ему верность и по сей день, не скрою, своеобразно, но не предаю его.
— Логика железная.
— Все, мне надоело. Я целый день ждала этого момента и не собираюсь больше откладывать на потом. Иди ко мне.
От того, как это прозвучало, он весь встал дыбом, хотя куда уж больше то — ан нет, нашлось.
«Вот чертова нимфоманка, но как хороша. А голос… все, голова отказывает, работает только головка. Ну и как быть? Тебя ведь как жеребца используют. А, какая разница, да я потом себя с потрохами сожру, если сейчас не трахну ее. И потом, если женщина чего-то хочет, то лучше ей это дать, иначе она возьмет сама. Красавица, я весь твой!»
Все это он думал, уже лихорадочно покрывая ее поцелуями, под мелодичный переливчатый смех красавицы, рвущейся к нему с неменьшей страстью, и воюя со всевозможными застежками и шнуровками, при этом тихо матерясь, исключительно по-русски, ну не было у него опыта обращения с местными нарядами. К проституткам у него было стойкое предубеждение еще в том мире, ничего не изменилось и здесь. Голова отказала напрочь, несколько месяцев воздержания — это вам не фунт изюма, попробуйте сами, а потом посмотрим, как у вас голова будет работать в присутствии даже страшненькой, но доступной женщины.
89 
