81 
Она почувствовала руку Сэма на своей груди, его большой палец через тонкую ткань сорочки ласкал ей сосок. Едва заметный трепет охватил Молли, и она постаралась поскорее отвлечься.
Интересно, по-прежнему ли усердна Ангелина, и все так же ли дядя делает замечания насчет ее стряпни?
Губы Сэма вдоль линии скул подбирались к мочке ее уха.
Завтра надо будет послать телеграмму, чтобы сообщить о своем замужестве и скором возвращении домой. Молли решила, что первым делом, как только вернется на ранчо, она отправится в лагерь лесорубов.
Предаваясь размышлениям о ранчо, Молли не заметила даже, когда Сэм перестал ее ласкать.
Выругавшись про себя, дрожащей рукой он провел по своим густым волосам и сел на кровати.
— Черт бы тебя побрал, Молли Бренниган! Дьявол тебя раздери, маленькая ведьма!
Она выпрямилась, потрясенная его словами.
— Но, Сэм!.. В чем дело? Я думала, что веду себя именно так, как ты хочешь! Не сказал ли ты, что я должна следовать условиям сделки?
Сэм надевал брюки, заплетающимися пальцами застегивая пуговицы на ширинке.
— Мне бы следовало взять тебя вчера, когда ты плакала и была мягкой и податливой. По крайней мере, я бы знал, что ты женщина.
Молли разозлилась:
— И что же все это значит?
— Это значит, что я не хочу заниматься любовью с трупом и осознавать что я женился на безжизненном создании.
— Как ты смеешь говорить обо мне такие вещи! — Молли встала на колени, уперев руки в бедра, голубые глаза сверкали гневно.
— Я позволяю себя целовать тебе, ведь так? — необоснованность обвинений мужа вывела ее из себя. — Я разрешаю тебе до себя дотрагиваться, ты же ведь с этим не станешь спорить? Чего же тебе еще от меня надо?
Сэм попридержал язык и яростно зашагал к двери, ботинки и рубашку неся в руках. Когда он взялся за дверную ручку, слабый внутренний голос остановил его: «НЕ БУДЬ ГЛУПЦОМ, СЭМ! ОНА ЖЕ ДЕВСТВЕННИЦА! Молли не понимает, чего ты от нее добиваешься!»
Сэм заворчал: «Однако, это больше похоже на холодность!» Ему следовало бы раньше заподозрить, что женщина, с удовольствием носящая бриджи, окажется безразличной к супружеской постели.
Но голос не сдавался: «ОНА ЖЕНЩИНА, СЭМ, А НЕ ФАРФОРОВАЯ КУКЛА. НАЧНИ ОБРАЩАТЬСЯ С НЕЙ, КАК С ЖЕНЩИНОЙ, И ТЫ ДОБЬЕШЬСЯ СВОЕГО.»
Он обернулся. Тяжело дыша, с взъерошенными огненными волосами, скрывающими плечи и грудь, она выглядела разъяренной и… прекрасной. Сэм захотел овладеть Молли больше, чем когда-либо прежде ему хотелось сделать это.
Возможно, внутренний голос прав. Сэм окинул жену взглядом, и улыбка искривила его губы. Конечно, Молли девственница, но она в то же время и женщина… А когда дело касалось женщин, Сэм Бренниган не сомневался в своих способностях.
Он наблюдал, как мягкий свет играет на рыжих волосах и как нежные изгибы тела проступают под тонкой тканью сорочки.
Сэм бросил рубашку и ботинки на стул и широкими, уверенными шагами вернулся к Молли. Не говоря ни слова, он запрокинул ей голову и припал к ее губам в глубоком и требовательном поцелуе, проникая языком в рот, чтобы исследовать его нежнейшие уголки.
Запуская ладонь в копну рыжих волос, он заметил ошеломление на лице Молли. У ее губ был вкус вишневого пирога, который они вместе ели за ужином, от тела пахло духами, вобравшими в свой состав вытяжку из апельсинового дерева.
Когда дыхание Молли участилось, он почувствовал тяжелые удары сердца у себя под рукой. Опустив руку ниже, Сэм охватил ладонью ее грудь.
Он смаковал губы Молли, покусывая уголки рта и чувствовал, как нарастает у него напряжение в паху. Сэм мысленно улыбнулся, услышав тихий стон удовольствия, сорвавшийся с ее губ.
Одним быстрым движением он снял через голову с нее сорочку, оставив обнаженным — для его взгляда — тело.
Глаза Молли были закрыты, и теперь уж Сэм не сомневался в страстности жены. Ресницы вздрогнули за миг до нового поцелуя, приоткрыв глаза, выдавшие желание.
Когда Молли обвила руки вокруг его шеи, Сэм углубил поцелуй, соблазнив язык Молли переплестись с его языком.
Он обхватил ладонью ее мягкую, полную грудь, лаская, сжимая. Большой палец дразнил бутон ароматного розового соска, и сосок затвердевал от прикосновений.
Молли забыла о самообладании, но на этот раз для нее потеря самообладания не имела никакого значения. Имели значение лишь жар поцелуев Сэма, влажность его языка у нее во рту, тепло уверенных пальцев, ласкающих ей грудь, и поглаживания живота в области ниже пупка.
81 
