Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
56 
– Бывает и хуже! – подвел итог Духарев.– Ты кого привез?
– Старый знакомец,– хузарин распутал веревки, рывком стянул пленника с коня и бросил на траву.
– Ха! – воскликнул Сирка. – Попался, волчья сыть!
– Еду, гляжу: что-то знакомое в траве мельтешит! – сказал Машег.
– На что он нам? – недовольно проворчал Устах.– Прирезал бы – и всех делов.
У ног варягов, пыхтя и ворочая покрасневшими глазами, лежал сбежавший парс.
– Серегей хотел с ним говорить,– пояснил хузарин.– Правильно?
– Правильно,– кивнул Духарев.– Машег, ты как, из седла не выпадешь?
Хузарин одарил командира даже не возмущенным – удивленным взглядом.
– Тогда возьми свежую лошадь – и двинулись! – распорядился Духарев.– Этого возьмем с собой. Гололоб, Щербина, грузите его!
Парс что-то забормотал.
– Стойте! – Серега наклонился к нему.
– Я сам поеду,– просипел парс.– Не надо… Как барана… Я не сбегу. Огнем клянусь…
– Хорошо,– согласился Духарев, взял парса за штаны и за шкирку и рывком водворил в седло. Не очень-то и тяжелый.
– Гололоб, приглядывай за ним. А ты, парс, учти, что за нами печенеги идут. Угадай с двух раз, что они с тобой сделают, если поймают?
Парс счел за лучшее промолчать.
– Все, братья, по коням – и побежали! – сказал Духарев.
Да, теперь им оставалось только убегать. Вдевятером-то.
На душе у Сереги было хреново. Даже пойманный Машегом парс не улучшил настроения. И погибших ребят жалко. Есть, правда, слабый шанс, что Рахуг все-таки ушел… Проклятое золото! Серега охотно отдал бы его, чтобы оказаться сейчас дома, в Полоцке. Или хотя бы километров на триста севернее, где растут деревья, и где можно запутать врага по-лесному, спрятаться в чаще и проскочить в те края, где найдется управа на сотню степных разбойников. А может, еще и обойдется? Может, в Тагане стоит сильный отряд? Может, отыщется там небольшое крепкое судно для богатых варягов? Главное: убраться с этой плоской разделочной доски, которая называется Дикое Поле! Удержать запас дистанции, выигранный хузарским налетом на степняков.
Вокруг было много места и много света. Под Серегой был крепкий конь, и силы в руках тоже было достаточно. Но чувство, которое испытывал Духарев, было сродни тому, что испытывает мышь, изо всех сил бегущая к выходу из мышеловки и видящая, как неотвратимо падает вниз дверца-дощечка. Короче, Серега испытывал самый настоящий страх. Он спиной чувствовал, как неуклонно сокращается расстояние между ними и преследователями. И хуже того, он постоянно ожидал, что и впереди, у блеклого горизонта, в любой момент могут появиться крохотные, совсем не страшные издали, темные фигурки.
И тогда варягам останется только одно: драться. И умереть.
А умирать почему-то совсем не хотелось. Умирать было глупо.
«Дурак я! – подумал Сергей.– Надо было соглашаться на предложение Свенельда! Так нет же! Захотелось напоследок испытать степной вольницы! Вот и испытал. В полный рост испытал. Великая свобода удирающего от борзых зайца».
Серега словно бы увидел этого самого зайца, скачущего длинными прыжками, заложив уши, и рыже-белых, узких, как боевые топоры, настигающих борзых. Щелк! – Серый комочек метнулся в сторону, увернулся… Прямо в зубы второй борзой. Пронзительный визг, подброшенное вверх, мельтешащее лапками тельце. Рычание, хруст – лапки дернулись в последний раз, выпуклые глазки помутнели…
Нет, не бело-рыжие длинноногие борзые, а низкорослые всадники с опаленными солнцем коричневыми плоскими лицами. Отряды, идущие параллельными курсами, обгоняя, отсекая…
«Господи! – взмолился Духарев.– Дай нам хотя бы маленький шанс! Неужели я больше тебе не нужен здесь?»
Глава девятнадцатая
Великий князь киевский и его дружина
Войско двигалось по степной дороге. Ровные шеренги по четверо в ряд. Десяток за десятком, сотня за сотней. Все – конные, даже тяжелые, светлобородые нурманы, которые предпочитали в бою опираться на собственные ноги, – тоже верхами. Без коня степь слишком просторна для человека.
Воины шли плотно, не боясь нападения. Далеко разосланные дозоры из коренных степняков заранее предупредят о возможной атаке. Если какой-нибудь безумец рискнет атаковать дружину русского хакана Игоря.
Сам хакан ехал впереди. По правую руку – варяг Асмуд, по левую – нурман Скарпи. Ближние. Почетно место рядом с князем. Хорошо еще и тем, что не надо глотать пыль, поднимаемую войском.
56 
