Особенно,... 
127 
– Прекрати, Присцилла! – К ним приближался Крис Бенлерман. – В этом шкафчике хранится и мое оружие. Чарити всегда интересовалась ружьями, а револьвер достала только потому, что это было ей по силам.
– Значит, это моя вина, – прошептала Присцилла, с трудом сглатывая. – Я одна оставалась с детьми и должна была лучше следить за ними.
– Наши дети не так малы, чтобы их нельзя было оставить дома одних. И мы оставляли, поверь мне. К тому же как ты могла догадаться, что девочки видели, куда убирают ключ от шкафчика? – Крис откашлялся, и хмурая, горькая усмешка появилась на его губах. – Если уж тебя так хочется взвалить на кого-то вину за случившееся, считай виновным меня, тем более что это и впрямь так. Я провел с Мэтом много времени, рассказывая ему об огнестрельном оружии и о том, что оно грозит опасностью, учил его ценить и уважать оружие. Но о девочках я не подумал. Это казалось мне совсем не обязательным. Если бы я провел хоть один урок с Пейшенс и Чарити, ничего подобного не случилось бы.
За этот вечер Крис постарел на несколько лет, но голос, по-прежнему твердый, звучал с глубокой убежденностью. Присцилла никак не ожидала подобной реакции от отца раненого ребенка.
– Как… как она?
– Пока трудно сказать.
Крис перевел взгляд на закрытую дверь детской, откуда донеслись приглушенные голоса, мужской и женский. Все, кто был в коридоре, повернулись, прислушиваясь. Голоса затихли, и снова воцарилось напряженное ожидание.
– К утру, полагаю, уже появится определенность, а пока… пока нам остается только молиться.
Так она и сделала.
После того как Присцилла бросила в лицо Брендону обвинение, он ушел в себя, она же погрузилась в оцепенение. Опустошенная до предела, она все же произносила про себя молитвы, минута за минутой, час за часом. Только утром дверь детской, возле которой все они несли свое печальное бдение, открылась. Доктор устало вышел в коридор, и все разом бросились к нему.
– Что ж, могу вас порадовать. Если не возникнет никаких неожиданностей, девочка поправится. Она здоровая, крепкая, и я принял все меры предосторожности против возможного нагноения. Сейчас она спит. И ей, и вашей супруге, мистер Бенлерман, я дал немного настойки опия… Ах да, и бедняжке Пейшенс тоже. Старайтесь не шуметь, пусть хорошенько выспятся. – Он несколько раз взглянул на Присциллу – Милейшая, вам бы тоже не помешало принять хорошую дозу этого средства.
– Согласен, – быстро сказал Брендон.
– Нет-нет, это излишне. Я немного отдохну, и все будет в порядке.
– Тогда советую лечь немедленно, – добавил доктор.
– Крис распорядился постелить в одной из комнат для гостей, Присцилла. Я покажу в какой. Сам я займу соседнюю, а ты поскорее ложись и отдыхай.
Присцилла испытала облегчение при этом известии. Сейчас она не могла и помыслить о том, чтобы остаться наедине с Брендоном. Она жаждала остаться в одиночестве и все хорошенько обдумать, заново осмыслить сложившуюся ситуацию. Простившись со всеми, Присцилла вскоре закрыла за собой дверь комнаты для гостей. Она с трудом удержалась, чтобы не повернуть в замочной скважине ключ.
– Присцилла приняла это так же близко к сердцу, как и Сью Элис, – сказал Крис, глядя ей вслед.
– Она привязалась к детям…
– Нет, Брен, тут другое. Конечно, она любит детей… но с ней что-то не так. На твоем месте я бы не спускал с нее глаз.
– Но как? – мрачно спросил тот и тяжело вздохнул. – Она дала понять, что хочет побыть одна.
Он заметил, с каким облегчением приняла Присцилла известие о том, что они будут теперь спать врозь, а ее упрек глубоко задел его.
Крис посмотрел на дверь, за которой скрылась Присцилла, потом на Брендона, перехватил его беспокойный взгляд и тоже вздохнул.
– Говоря с Присциллой об оружии и взяв вину на себя, я не выгораживал тебя, Брен. Я сказал то, что думал, в чем уверен. Ни ты, ни Присцилла, ни Пейшенс не виноваты в том, что случилось с Чарити. Это всего лишь несчастный случай. Если будет на то Божья воля, моя дочь выживет. Много лет назад мой отец правил фургоном, тот перевернулся и размозжил мне руку. Он тоже обвинял и отчаянно проклинал себя. Он хотел умереть и убивал себя спиртным, пока я находился между жизнью и смертью. Но то был несчастный случай, Брен, такой же, как и сейчас. Промысел Божий, ничего более.
– Крис, Крис… – Брендон покачал головой и слабо улыбнулся. – Ты очень хороший человек.
Глава 18
– Доктор Шейли, скажите, в каком она состоянии? Старенький лысый доктор не успел еще прикрыть за собой дверь детской, как Присцилла преградила ему дорогу. Весь день она слонялась по коридору, не в силах ничем заняться, то приближаясь к двери, то поспешно уходя, словно звук ее шагов мог отвлечь доктора. И вот теперь он снял пенсне, потер переносицу и устало улыбнулся:
127 
