37 
Письмо было адресовано в британское посольство в Вильденштадте. Отправить его Полина решила из Санкт-Петербурга, посчитав, что оттуда почта идет быстрее.
— Отдав письмо посыльному в Зимнем дворце с просьбой отнести его в посольство, она могла надеяться, что письмо избежит цензуры.
На минуту она задумалась, не следовало ли ей написать обо всем более подробно, но решила, что это было бы ошибкой.
Если бы царь обо всем узнал, это грозило бы обернуться катастрофой. В реакции императора она могла быть уверена.
«Я оставлю в письме все как есть», — подумала Полина, кладя конверт рядом с сумочкой и перчатками, чтобы не позабыть о нем в утренней суматохе.
Она уже собиралась лечь, как вдруг решила в последний раз взглянуть на сад за окном.
Ей больше не суждено было вернуться в Царское Село, но Полина знала, что на всю жизнь запомнит объяснение принца в любви и его поцелуи. Все это произошло именно здесь.
Одна лишь мысль о его поцелуе вновь так взволновала ее, что трепет пробежал по всему ее телу.
Она снова ощущала солнце внутри себя, и жаркая волна нахлынула на нее.
Это было так чудесно, словно она снова ощутила прикосновение Максимуса.
Полина закрыла глаза, на мгновение ясно представив, как он сжимает ее в своих объятиях.
— Я люблю… Я люблю тебя!..
Прошептав эти слова, она неожиданно услышала позади себя шорох и, обернувшись, в изумлении застыла на месте.
Потайная дверь в стене открылась, и в ее спальню вошел принц.
Глава 6
Расставшись с Полиной в саду, Максимус вернулся во дворец и велел оседлать лошадь.
Одного из адъютантов он попросил сообщить императору, что отправляется на конную прогулку и, возможно, не успеет вернуться к обеду, поэтому заранее просит прощения и надеется, что его императорское величество великодушно извинит его за отсутствие.
Жеребец оказался весьма дикого нрава, и принц, вскочив в седло, попытался забыть о той сумятице, которая царила в его сердце, и целиком отдался попыткам укротить строптивое животное.
В конце концов ему это удалось, хотя лошадь была вся в мыле, а сам Максимус с трудом переводил дыхание.
Но стоило принцу пустить коня шагом, тяжелые мысли вернулись снова.
Он не мог себе представить, что когда-нибудь влюбится так стремительно и безвозвратно, как влюбляются единственный раз в жизни.
Большинство женщин в его жизни были подобны княгине Наталии. Они пробуждали пылкую страсть, но в глубине души он всегда знал, как далека она от той любви, которую Максимус стремился обрести.
Чувствительный, идеально настроенный принц смутно представлял себе свой идеал — женщину, которой он готов был без остатка отдать свое сердце.
Долгие годы Максимус искал этот идеал, но со временем сам стал относиться к своим поискам с холодной усмешкой.
Впервые увидев Полину, он почувствовал, будто вся она озарена нездешним светом.
Внезапно принц понял, что его идеал — перед ним.
Сейчас он скакал, не разбирая дороги, не замечая ни цветущих деревьев, ни буйной травы, ни пестревших в ней полевых цветов.
Пред его мысленным взором стояло лицо Полины, которое он целовал, наслаждаясь мягкостью ее губ, которые дарили ему неведомый ранее восторг.
Все, что давали ему другие женщины, все чувства, что они пробуждали в нем, — все было лишь тенью истинной любви.
И вот, сознавая, что их любовь была послана самим Господом, принц не должен был вычеркнуть девушку из своей жизни, забыть о ее существовании.
Если бы Полина не была столь прекрасна в своей невинности, принц, возможно, попытался бы соблазнить ее.
Но поступить сейчас подобным образом означало бы для него пойти против всего, что было у него святого.
— Я люблю ее! — поведал он небу над своей головой. — И я должен найти в себе силы молиться о том, чтобы она была счастлива без меня.
Однако про себя Максимус знал, что никогда он уже не сможет встретить подобное счастье.
Пока лицо Полины будет стоять у него перед глазами, пока он будет вспоминать прикосновение ее губ и тепло ее тела, он не возжелает ни одну другую женщину.
Когда принц вернулся во дворец, уже темнело.
Ему казалось, что за эти несколько часов он постарел на много лет.
Он не нашел выхода.
Судьба лишь на мгновение раскрыла перед ним райские врата и тут же захлопнула их, лишив его всякой надежды снова узреть небеса.
Принц передал поводья груму и вошел во дворец.
37 
