Ответ был ясен им обоим. Но Алина видела, что брат не понимает, чего хочет она.
– То же, что я хочу от него.
– Что ты сказала? – Марк уставился на нее, как будто видел впервые.
Вздохнув, Алина посмотрела на Маккену, который был занят разговором с двумя гостями.
– Ты никогда не хотел вернуть назад несколько часов из прошлого? – мягко спросила она. – Это то, чего я хочу... узнать, что могло бы быть...
– Нет, я никогда не хотел ничего подобного. Слова «могло бы быть» ничего не значат для меня. Есть только сейчас и... завтра.
– Потому что твое будущее не обречено, – улыбнулась она, – в отличие от моего.
Марк сжал руку в кулак.
– Из-за шрамов? Что за ерунда...
Ее глаза предательски заблестели.
– И это говорит мужчина, который всегда выбирал самых красивых женщин Лондона, словно снимал пробу с коробки конфет?
– Ты хочешь сказать, что я настолько легкомысленный, что ценю в женщинах только их внешность?
Алина готова была взять назад обвинения, лишь бы прекратить никчемный спор. Но когда припомнила нескольких последних женщин, с которыми Марк флиртовал...
– Прошу прощения, Марк, но каждая из твоих недавних пассий – сколько их, пять или четыре? – демонстрировали лишь свои прелести, а не познания в выращивании турнепса. И согласись, все они были очень красивые. Сомневаюсь, что ты смог поддержать интеллектуальную беседу с любой из них больше пяти минут.
Марк встал и посмотрел на сестру.
– Какое отношение это имеет к тому, что мы обсуждаем?
– Я просто говорю о том, что даже ты, один из замечательнейших и благороднейших мужчин, которых я знаю, придаешь огромное значение внешности женщины. И если я когда-нибудь увижу, как ты любезничаешь с дурнушкой, тогда, возможно, выслушаю твои нравоучения о том, что внешность не имеет значения.
– Алина...
– Удачной охоты, – бросила она напоследок. – И будь осторожен, помни мое предупреждение. Больше никогда не спорь со мной по этому поводу, Марк.
Тяжело вздохнув, брат пошел на поиски своего камердинера, который был нагружен ружьями и кожаными сумками.
Почти все охотники подходили к столу Алины с комплиментами. Она вежливо улыбалась в ответ, но все время чувствовала за спиной присутствие Маккены. Только когда вся группа спустилась в сад в сопровождении Марка, Маккена подошел к ней.
– Доброе утро, – быстро проговорила Алина, пока бешеный стук сердца не лишил ее возможности соображать. Она подала руку, и его дыхание обожгло ей пальцы. Каким-то невероятным образом ей удалось обрести официально-вежливый тон. – Как прошла ночь?
– Ужасно. – Его глаза сверкнули, когда он задержал ее руку чуть дольше, чем полагалось.
– Видимо, комната не очень удобная? – спросила она, высвобождая руку.
– А что ты сделаешь, если я скажу «да»?
– Предложу другую, разумеется.
– Я соглашусь только в том случае, если это будет твоя спальня.
Алина едва не задохнулась от его дерзости, не в состоянии припомнить, чтобы какой-нибудь мужчина мог говорить с ней в подобном тоне. И это напомнило ей ту прелестную простоту, что существовала между ними в юности, позволяя ей чувствовать себя совершенно спокойно в его присутствии.
– Такое разрешение может дать лишь хозяин дома, а не я.
Маккена наклонился, опираясь на стол обеими руками. Его темноволосая голова склонилась над ней, а поза напоминала кота, выслеживающего свою жертву. Хищный огонь вспыхнул в бирюзовых глазах.
– И какой же вердикт, миледи?
Она притворилась, что не понимает, о чем идет речь.
– Вердикт?
– Я остаюсь в имении или уезжаю?
Алина задумчиво водила по столу пальцем, чертя невидимый круг, пока сердце бешено колотилось в груди.
– Остаетесь, сэр. Если хотите, разумеется.
Его голос был на редкость мягким и вкрадчивым.
– А ты понимаешь, что это означает?
Алина никогда не думала, что Маккена может быть столь вероломным, а главное, что ей может понравиться это. Вечная игра – мужчина против женщины – вот что сейчас происходило между ними. Когда она ответила, ее голос был так же мягок, как и его.
– Не хочу разочаровывать тебя, Маккена, но я в состоянии уберечь себя от твоих посягательств.
Его, казалось, интриговало то, что он читал в ее глазах.
– Неужели?
– Да, твое предложение не первое, были и другие... И рискну сказать – не последнее. – Алина наконец позволила себе ту улыбку, которую хотела, – полную провокации и легкой насмешки. – Тем не менее ты можешь остаться... Я буду с удовольствием наблюдать за твоими усилиями, но запомни, я ценю определенный набор разнообразных приемов ухаживания.