Последние отзывы

  104  

Слово «если» внушает ужас, когда любимому угрожает смерть.

«Господи, — взмолилась она, — я сделай все что угодно, но только не дай Рамону умереть!»

— Мне надо чуть передвинуть тебя. Постараюсь не причинить тебе боли.

Она бережно повернула — его на бок, прижала тампон к входному отверстию на спине и закрепила временную повязку полосой ткани, обмотав ее вокруг широкой груди Рамона. Руки ее дрожали так сильно, что она с трудом завязала узел. Рамон обхватил ее запястье:

— Не бойся, querida. Мы выстояли до этого момента, выдержим и дальше. Преодолеем все… пока мы вместе.

— Я не говорила им. Не знаю, кто это сделал. Только не я, клянусь.

Он посмотрел Кэрли в глаза:

— Я ни на мгновение не усомнился в этом. Ты никогда меня не предавала. Из нас двоих только я совершил предательство.

Она отвела глаза. Сердце ее ныло от боли.

— Я должна кое-что сказать тебе, хотя это следовало сделать гораздо раньше. — Она посмотрела Рамону в глаза. — Я не та, за кого ты меня принимаешь. Моя семья не была богатой… как говорит всем дядя. Я родилась в Пенсильвании в семье бедного шахтера. У меня нет родословной де ла Герра.

— Я думал, когда ты признаешься мне в этом.

— Ты знал? Но откуда?

— Ты говорила об этом в бреду в Льяно-Мирада. Тогда это не имело значения. Не имеет и сейчас.

— Но…

Он прижал палец к ее губам. Провел рукой по волосам жены. Привлек Кэрли к себе и нежно поцеловал в губы.

— Те quiero, mi corazon, — прошептал Рамон. — Те quiero como jamas he querido. Я люблю тебя, мое сердце. Люблю, как не любил никогда.

Кэрли заплакала. Горячие слезы катились по её щекам и падали на перевязанную грудь Рамона. Она так любила его! Ей не вынести смерти Рамона.

Он через силу улыбнулся и поднял ее подбородок:

— Сейчас не время для слез. Поплачешь с моей матерью, когда мы благополучно вернемся домой.

Кэрли встрепенулась:

— Ты собираешься ехать верхом?

— Si, иначе нам не попасть в Лас-Алмас.

— Но ты потерял столько крови, и…

Кэрли вдруг заметила, что толстая тряпичная повязка помогла. Кровь, хлеставшая из раны, начала останавливаться. Если они доберутся до Лас-Алмас, мать и тетка Рамона помогут ей вылечить его. Они поставят его на ноги.

— Ты можешь дойти до коня?

— Si. Ради тебя, querida, я способен на все.

Опираясь на Кэрли, он с трудом поднялся, и они медленно пошли к лошадям. Кэрли помогла Рамону вставить сапог в стремя и сесть в седло. Она отвязала свою лошадь, зная, что та последует за ними. Потом девушка села позади Рамона. Обхватив мужа руками, она повернула коня к Лас-Алмас, молясь о том, чтобы ей удалось справиться с горячим вороным конем.

Сколько раз ей казалось, что они не доберутся до дома! А если и доберутся, то слишком поздно. От верховой езды кровотечение усилилось, Рамон стонал от боли при каждом резком движении коня. Несколько раз он погружался в беспамятство, и только крепкие объятия Кэрли удерживали его в седле.

Все время пути она молила Господа и Святую Деву помочь им вернуться домой.

Ночь казалась бесконечной. Темнота вставала стеной перед ними, и лишь узкий месяц слабо освещал путь. Из мрака доносились уханье совы, вой волков, где-то впереди зарычал медведь.

Кэрли вздрогнула, подумав, что, если какой-нибудь хищник нападет на них или испугает коня, она не удержится в седле. Они двигались по заброшенной тропе, заросшей травой, стараясь не сбиться с пути.

Но в тот момент когда она уже решила, что они заблудились, жеребец поднялся на холм перед ранчо и Кэрли увидела в долине маленькую асиенду.

— Слава Богу! — ликуя, прошептала она, и надежда окрылила ее. Пришпорив коня, Кэрли направила его в долину. Встревоженный Мариано бросился им навстречу. Из темноты вынырнул Два Орла. Баджито залился радостным лаем. Из дома выбежали мать и тетка Рамона.

— Santa Maria! — прошептала Тереза.

— Рамон ранен, тетя, и, боюсь, серьезно.

Сказав это, Кэрли снова ощутила страх, который ей едва удалось сдерживать в пути.

Мариано и Два Орла отнесли Рамона в дом.

— Дон Рамон сильный, — сказал мальчик, ободряюще улыбнувшись Кэрли. — Дома он поправится, сеньора…

В спальне Кэрли и ее свекровь сняли с Рамона окровавленную одежду. Тереза отправилась на кухню вскипятить воду для обработки раны.

— Все не так страшно, как вам кажется, — сказал Рамон слабым голосом. — Со мной случались вещи и похуже.

Дома он чувствовал себя немного бодрее, хотя по-прежнему был бледным и осунувшимся. Рамон нежно улыбнулся Кэрли и сжал ее руку:

  104