Особенно,... 
100 
Мне придется нагонять их позже. Разумеется, если для меня это «позже» наступит.
Почти нар нам с Тиф пришлось продвигаться вперед не слишком резво, объезжая огромные дымящиеся воронки и груды тел. Мертвецов вокруг порой было так много, что лошади шли только благодаря силе Проклятой. Резко и отвратительно смердело обугленной плотью и кровью. Я задыхался, хватал воздух ртом, но от этого становилось еще тошнотворнее. Меня, человека прошедшего Сандонскую войну вдоль и поперек, побывавшего во многих переделках и успевшего повидать за свою жизнь много неприятного и отталкивающего, сейчас откровенно мутило.
Истерзанные, разорванные, изломанные, застывшие в лужах крови, обожженные, обугленные тела воинов валялись грудами, куда бы я ни кинул взгляд. Кости тридцати тысяч набаторцев навсегда останутся лежать в Брагун-Зане.
– У тебя такой вид, словно тебя сейчас стошнит, – нарушила молчание Проклятая.
– Настоящая мясорубка, – сказал я из-под натянутого на нос шарфа.
– Ты не видел, что такое настоящая мясорубка. Во время Войны Некромантов в день умирало и большее число людей. Тогда становилось плохо даже Ровану.
– Не думал, что ему подобное может не нравиться, – кисло ответил я.
– Он страдал исключительно от пресыщения, – усмехнулась Тиа.
Солнце скрылось за холмами, его последние малиновые лучи осветили низкое небо, а затем с каждой уной стали гаснуть. По Мертвому пеплу расползлись густые тени, притащившие на своем хвосте сумерки – проводников скорой тьмы. И та пришла за ними буквально через десять минок. Но ее власть так и не стала абсолютной. Из-за низко летящей кометы и вулканов со всех сторон лился багровый свет, и ночь походила на Последний день, о котором так любят твердить некоторые жрецы Мелота. Большинство мертвецов к этому времени остались позади, иначе картина была бы еще более жуткой, чем сейчас.
Впереди показалась тускло полыхающая алым туша. Огненный головастик лежал на боку, наполовину зарывшись в землю, и, изредка дергая хвостом, медленно остывал. Его тело покрылось темной каменной коркой, трескавшейся, когда существо пыталось пошевелиться, и сквозь трещины было видно пока еще не угасшее пламя.
Мы обогнули демона по широкой дуге, и Тиф внезапно пришпорила лошадь. Я запоздало крикнул ей, предупреждая об опасности свернуть шею и сломать кости, но она даже не обернулась. Пришлось, ругаясь сквозь зубы, нагонять ее.
Местность оставалась почти такой же неровной, как раньше, разве что воронок больше не было, и кипящая вода с лавой не хлестали из разломов. Никакой дороги, сплошные камни, лавовые наросты и неожиданные провалы. Убиться при такой скачке ничего не стоило.
– Не мчись сломя голову! – гаркнул я Проклятой, когда удалось нагнать ее.
– Время уходит! – Она рассерженно тряхнула головой и громко крикнула, заставляя лошадь, словно зайца, совершить длинный прыжок вперед.
Мой конь проделал то же самое, и я только чудом удержался в седле. А затем ездовые понеслись вперед с такой скоростью, что у меня глаза на лоб полезли. Лишь через несколько ун я понял, что ими управляет Проклятая.
Вцепившись в гриву, я слушал хрипение несчастного животного, в нос била едкая вонь пота. Не знаю, на что рассчитывала Убийца Сориты, но даже глупому Порку должно было быть понятно, что долго такая скачка продолжаться не сможет. Однако минка проходила за минкой, а лошади не останавливались, хотя, по моим расчетам, уже должны были пасть.
Мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что я больше не слышу хрипов животного, и оно давно не дышит. Конь подо мной был мертв, но продолжал лететь вперед. Я похолодел от обычного суеверного ужаса, покосился на Тиф, но та слишком увлеклась плетениями, чтобы обращать на меня внимание.
Мы неслись сквозь багровое зарево, и мне казалось, что я сплю, столь нереальным было все происходящее. Прошло всего несколько мгновений, а, может, наров, и Тиф резко повернула на запад, к обрывистым утесам, находящимся сразу за обсидиановой рощей.
Я сделал то же самое, и мертвый конь подчинился приказу, последовав за Проклятой. От усталости и боли моя голова грозила взорваться, я весь взмок от напряжения, страшно хотелось пить. Эта дорога давалась мне очень тяжело.
Не знаю, почему Тиа изменила направление, я предполагал, что армия набаторцев находилась за холмами, на северо-востоке, и Митифа, если она, действительно, сбежала, повернула назад, туда, откуда пришла, а не пыталась прорваться на запад. Но счел разумным довериться Убийце Сориты. Она явно знала, что надо делать.
100 
