Особенно,... 
14 
— Для простолюдинки вы слишком начитанны.
«Для простолюдинки». Как же она могла забыть, какую роль ей положено играть! И если она еще хоть на минуту задержится здесь и позволит себе выслушивать его комплименты, она провалит всю свою сегодняшнюю затею!
— Вы просто слишком мало знаете о простолюдинках.
— Одно я знаю: у вас — самые прекрасные глаза, какие я когда-либо видел у девушки. Они похожи на большие изумруды, отражающие в своем мерцании блеск солнца. Ваши глаза достойны поэмы.
— О! — беспомощно отозвалась Джулиана и почувствовала, как бешено колотится ее сердце. Он, кажется, и сам готов слагать стихи в ее честь. — Вам не следует так говорить, сэр.
Тем временем кончики его пальцев нежно поглаживали ладони Джулианы, отчего неведомый волнующий трепет разливался по всему ее телу.
— Мои слова смутили вас? Вы, должно быть, замужем?
— Нет, но…
— Значит, у вас есть суженый?
Она покачала головой. Затем, стараясь сосредоточиться на единственной задаче, которую ей необходимо было привести в исполнение, Джулиана сказала:
— Я не могу вам всего объяснить, но я недостойна вашего внимания. И поэтому разрешите мне уйти.
Но эти слова, напротив, лишь прибавили Рису решительности.
— Не говорите так. — Он опустился на ступеньку ниже и очутился так близко к Джулиане, что теперь она ощущала, как его жаркое дыхание обжигает ей лицо. — Мне нет дела до того, бедны вы или богаты.
Джулиане хотелось вырваться, убежать, но близость Вогана, словно мощная лавина, смела ее сопротивление.
— Теперь у меня нет ничего, — продолжал он, — поэтому меня вряд ли назовешь сквайром. Так что, может быть, это я недостоин вас. По крайней мере, ваш труд — честен и благороден, я же все еще бесприютно скитаюсь по белу свету.
Горечь, прозвучавшая в его словах, до глубины души тронула Джулиану.
— Но ведь вы уже нашли свое место, разве вы не понимаете? Вы указали людям, где правда, и это очень важно!
Исполненный признательности, Воган коснулся рукой ее щеки и мягко погладил.
— Вы и вправду считаете это важным, мой безымянный друг?
Его рука излучала тепло, согревавшее Джулиану, а близость этого едва знакомого мужчины сводила ее с ума.
— Да.
Пальцы медленно заскользили вдоль ее щеки вниз, к подбородку.
— И вы будете моим другом?
— Да. — На этот раз в голосе Джулианы прозвучала твердость.
— Ну что ж, теперь у меня появился друг. — Он с чувством посмотрел ей в глаза и задушевно, почти шепотом произнес:
Был бы в сердце жар,
А в душе любви пожар,
Если верен ты и горд,
Мы нанесем судьбе удар.
И, прежде чем Джулиана осознала, что он повторяет следующую строфу из поэмы Мориса, Воган склонил голову и запечатлел легкий поцелуй на ее губах.
Сперва было потрясение, но его поцелуй, исполненный нежности, подарил ей нечто, чего ей прежде не приходилось испытывать. Никто и никогда так не дотрагивался до нее! Никто и никогда просто не имел права так дотрагиваться до нее. Его поцелуй был самым ужасным оскорблением ее чести, но и самым сладостным удовольствием в ее жизни…
Не владея собой, Джулиана закрыла глаза, наслаждаясь мягкостью его губ и гадая про себя, так ли король Артур некогда целовал Гвиневеру. Вся отдавшись этому новому для нее чувству, она, казалось, забыла обо всем на свете.
Едва Джулиана попыталась перевести дыхание, как он обхватил ее за талию и еще крепче прижал к себе, словно она могла упасть. Запутавшись в юбках, она очутилась в объятиях Риса, боясь, как бы он не услышал, как бешено бьется в груди ее сердце. Заметь он ее смятение, он только воспользовался бы этим и продлил их поцелуй, даруя ей неизведанное наслаждение. Его губы были так мягки и нежны в своей настойчивости, так легки, словно дыхание! Джулиана внезапно вновь ощутила их на своих губах и, закрыв глава, полностью подчинилась сладостному ощущению.
— О Боже, госпожа! — донесся до нее крик на английском языке. — Джулиана! Прекратите сейчас же!
Громоподобный голос камеристки столь неожиданно прервал их упоительную близость, что казалось, то был глас Божий, снизошедший с небес. Оттолкнув от себя Риса, Джулиана отшатнулась в сторону и в ужасе прикрыла губы руками. К ней, выбираясь из шумного зала, уже спешила Летиция в сопровождении печатника Пеннанта.
Но Воган не обратил на них ни малейшего внимания. Его чувственные губы дрогнули в улыбке.
14 
