30 
— Не всегда. Но знаете, сидеть взаперти совсем не лучше, чем быть выпоротой. Думаю, отцу это прекрасно известно.
Рис помрачнел.
— Простите, что вам приходится так страдать из-за меня.
— Что толку теперь сожалеть об этом? — пожала плечами Джулиана. — Придется только набраться терпения. Две недели — не такой уж долгий срок.
— Возможно, вы и правы. Но, по крайней мере, я мог бы хоть как-то скрасить ваше заточение.
— И как же это? — насторожилась она.
Почувствовав тревогу в голосе Джулианы, Воган полез в карман камзола и достал оттуда нечто завернутое в бумагу.
— Это мой вам подарок. Мне показалось, что он сможет… все прояснить между нами и отвлечь вас немного от скверных мыслей.
Джулиана удивленно поглядела на Риса. Как, он принес ей подарок? Возможно ли это?
Однако Воган решил, что его искренний жест только раздосадовал Джулиану Он протянул ей сверток и смущенно пробормотал:
— Наверно, мне стоило взамен принести кусок хлеба или что-нибудь еще, но я ведь не знал, что они лишили вас еды! В конце концов, ни один подарок не стоит тех неприятностей, которые я вам доставил.
— Да нет же… просто… я хотела сказать, что я очень рада. — Дрожащими руками она приняла протянутый ей сверток. — Вы так добры ко мне.
— Вот уж не сказал бы, — хмуро пробурчал он.
Но Джулиана не обратила никакого внимания на его язвительное замечание, поспешно распутывая тугой узел. Ей не терпелось посмотреть, что там внутри.
Наконец жгут был развязан, и из обертки появилась книга в новеньком переплете.
Сгорая от любопытства, Джулиана открыла первую страницу и прочла название, написанное по-валлийски: «Шедевры валлийской поэзии». Затаив дыхание, она впилась глазами в страницу с оглавлением, отыскивая что-то.
— Здесь нет Хью Мориса, — прошептал Рис, — но зато есть стихи Тальзина и Дэфидда ап Гуилема…
— Господи, как это прекрасно! — радостно воскликнула она. — Это самый замечательный подарок в моей жизни!
Он с облегчением вздохнул.
— Так, значит, вам нравится?
— Конечно! — Джулиана любовно погладила затянутый в кожу переплет. — У меня есть уже книги по истории Уэльса, но поэзии почти нет. Всего несколько стихотворений в переводах, которые мне удалось отыскать у моих слуг или их друзей. А целого сборника у меня еще никогда не было!
Воган улыбнулся.
— А таких сборников на самом-то деле не слишком уж и много. Этот был отпечатан для меня в Лондоне, у Харриса, моего знакомого издателя.
Джулиана раскрыла книгу и принялась осторожно листать ее, стараясь не мять страницы и слишком не перегибать переплет.
— И как вам удалось раздобыть эту книжку так быстро?
— Это мой собственный экземпляр.
Джулиана замерла. Она вернулась к началу книги и на титульном листе обнаружила тщательно прописанное чернилами имя Риса Вогана.
— У меня имеется небольшая библиотечка валлийских книг, которые я повсюду вожу с собой. Эта — одна из них.
Джулиана подумала и решительно протянула ему подаренный сборник.
— К сожалению, я не могу принять единственный экземпляр, который принадлежит вам…
Он осторожно взял ее руки в свои, препятствуя намерению возвратить подарок, и прошептал:
— Но я так хочу! Я знаю, что вы, как никто другой, оцените ее по достоинству. — Он нежно погладил пальцы Джулианы, наслаждаясь их шелковистой кожей.
От волнения у Джулианы перехватило дыхание.
— Как мне вас благодарить, мистер Воган?
Он сжал ее руки и ответил:
— Для начала называй меня просто по имени — Рис.
— Рис… — прошептала она. И, глядя в его небесно-голубые глаза, тихо добавила: — Твои подарки всегда будут восхитительны, Рис.
Словно клятва прозвучали ее слова для зачарованного Вогана. И сама Джулиана, поддавшись волшебству этого мига, не могла уже ни противиться его нежному пожатию, ни убрать рук, ни отвести взора. Целое мгновение, показавшееся обоим вечностью, они глядели друг другу в глаза, словно скованные какой-то таинственной цепью.
Потом Рис осторожно взял у нее из рук книгу, положил на ночной столик и, прежде чем Джулиана успела подумать о сопротивлении, привлек ее к себе. Она слышала, каким прерывистым стало его дыхание, видела, как напряженно пульсировала жилка на его шее.
— То, что ты сейчас сказала, для меня великая честь, — прошептал он.
Но Джулиана ничего не ответила, боясь, что очарование этих мгновений может быть разрушено. Она чувствовала, что он хочет поцеловать ее, и сама мечтала о том же. Страстно, как еще никогда до сих пор.
30 
