28 
Оставив птицу наполовину недоеденной, Олег поманил рукой Охотницу. Древняя подошла и опустилась рядом на песок. Она молчала. Но в каждом ее жесте была врожденная гордость. Ростом она была меньше Шествующей. И намного меньше своих сверстниц-козоногих. Но в этом худощавом небольшом теле чувствовалась гибкость и стремительная сила. Впечатление не обманывало. Саянов был уверен: Охотница может побить даже След Прошлого, считавшуюся самой сильной из Древних – теперь, после смерти Дающей Плод.
– Я соединюсь с тобой, – сказал Саянов Охотнице.
Охотница кивнула. Выглядело это так, словно не она, а Саянов получает милость. Олегу это понравилось. Определенно у этой Древней особый шарм.
– Не уходи, – сказал он Шествующей. – Я хочу, чтобы ты была рядом.
– Я останусь, – охотно согласилась Древняя.
Охотнице это, похоже, не очень понравилось, но ее мнение не было решающим.
«Пожалуй, пора внести в процесс некоторое разнообразие», – подумал Олег.
Кто ему помешает «соединяться» сразу с двумя красотками? Надо выяснить, что «думает» по этому поводу Маат. Если она не против…
* * *
Как и опасался Олег, катер не завелся. Этого следовало ожидать. Поганец Винченца подстраховался: вдруг очередному лоху удастся удрать от козоногих нимф? Или, чем черт не шутит, сами нимфы попытаются смыться с острова? Словом, катер не завелся. До материка – сотня километров. Можно, конечно, соорудить парус, но вот беда – Олег Саянов никогда не занимался парусным спортом и понятия не имел, что делать, если ветер подует не туда. Этак его унесет к черту на кулички – выбирайся потом. Ориентироваться по солнцу и звездам Саянов не умел. Из всех примет знал только одну: с северной стороны деревьев мох гуще. Очень полезная примета в открытом море. Разумеется, на катере был спутниковый навигатор, но он, само собой, работал только при запущенном двигателе.
Словом, плавание под парусом отменялось. Да и сделать парус было не из чего. Саянов заглянул в моторный отсек (так, кажется, это называется?) – и сразу понял, что понимает в этом не больше, чем в парусах. Максимум, что он мог сделать с двигателем внутреннего сгорания, – это поменять свечи. Или масло. В этом двигателе он свечей не обнаружил. Вполне возможно, что они просто выглядели иначе, чем свечи «восьмерки», первой саяновской машины. Словом, вывести из строя такой агрегат понимающему человеку – раз плюнуть. А непонимающему искать неисправность – занятие бессмысленное.
Проще попытаться понять, почему не работает спутниковая связь.
Саянов оказался прав. Это оказалось действительно проще. Более того, дома Олег устранил бы неисправность за пятьдесят минут. Сорок минут – съездить в магазин и купить новый модем и новый блок питания к спутниковой антенне, пять минут – «воткнуть» блок и заменить «убитый» модем, еще пять минут – установить драйвера.
По странной случайности магазина на острове не было, а Саянов, привыкший к тому, что хорошая техника ломается крайне редко, резервной связью не обзавелся.
Тем более что все тот же пакостник Винченца еще в первый приезд продемонстрировал Олегу отменно работающую радиостанцию (сейчас она, понятное дело, тоже была «мертва») и даже наскоро объяснил, как ею пользоваться, хотя Саянов и говорил, что ему это не нужно, потому что у него есть компьютер, в котором…
В общем, Винченца сделал правильные выводы. И у него была масса времени, чтобы вскрыть саяновский ноут и немножко поработать скальпелем.
Итак, Олег Саянов продолжал оставаться заключенным. Правда, уже не в пещере, а на острове.
Ну, и что дальше?
«Разве ты не для того приобрел этот кусочек тропиков, чтобы пожить вдали от беспокойного мира и подумать о вечном? – спросил себя Олег Саянов. – Купаться в океане, есть тропические фрукты и не думать о суетных мелочах… Может, даже снова начать сочинять стихи. Как в юности…»
В принципе, всё так. И даже более того, потому что персональный гарем не входил в список мечтаний.
Однако есть разница между заточением добровольным и… добровольно-принудительным.
В конце концов Олег убедил себя: нет оснований впадать в панику. Жизнь прекрасна и полна наслаждений. А изменения, происходящие с организмом Олега, могут стать основой поистине уникальной научной работы. Не говоря уже о самих Древних. Правда, Саянов – не физиолог, не биолог, не мифолог… и еще много разных «логий» ему недоступны. Однако ученый есть ученый, а, по некотором данным, слово «химия» произрастает из древнего названия Египта. Так что косвенным образом химик Саянов причастен к самой древней из известных человеческих цивилизаций. Словом, надо браться за работу.
28 
