Особенно,... 
80 
«Языки» оказались двумя пацанами примерно Книвиного возраста. Явно трусили, но старались держаться гордо и прямо.
Коршунов оглядел пленников и представил инициативу допроса Агилмунду. Не только потому, что тот более опытен, но еще и потому, что Алексею было как-то стремно допрашивать мальчишек. Нет, он, конечно, понимал, что по здешним понятиям им никакой скидки на юный возраст не полагается. И правильно. Вот тот же Книва в свои юные годы уже успел пятерых зарезать, причем одну – женщину. И все-таки пусть лучше Агилмунд…
Агилмунд церемониться не стал. Взял того подростка, который держался посмелее, за грудки и воткнул ему нож в живот. А другой дружинник, Ахвизра, пацану рот ладонью заткнул, чтоб крик приглушить. Затем Агилмунд взял второго квеманчика за шиворот и приблизил нос к носу – к первому. Дал минутку полюбоваться и проникнуться, затем легонько полоснул первого по горлу, да так, что кровь оставшемуся в живых все лицо забрызгала. Подержал – и отпустил. Квеманчик наземь осел, глазки закатились…
Книва за спиной Коршунова бросил что-то пренебрежительное. Надо полагать, заявил, что он в подобной ситуации показал бы себя лучше. Сам Книва был в этом абсолютно уверен.
Полежать в обмороке квеманчику не дали. Быстренько привели в чувство парой оплеух, усадили.
Агилмунд повертел у него перед носом окровавленным ножом, задал вопрос. Получил вполне удовлетворивший его ответ. Задал следующий…
Короче, допрос прошел без малейших проблем, и информация потекла. К некоторому удивлению Коршунова, квеманский язык ничуть не отличался от языка его спутников. Может быть, самую малость… Но такую, что пониманию не препятствовала.
Выяснилось следующее: на острове около четырех десятков мужчин, способных держать оружие (не ошибся рикс Одохар), и раза в три больше стариков, детей и женщин. В набеге на поселок участвовали двадцать человек (остальные – из других поселений), вернулось четырнадцать. Пленницы находятся на острове. Только женщины, мужчин нет. Укрепление: частокол. И только со стороны тропы, потому что с других направлений к острову не подойти ни на плавсредствах, ни на своих двоих: трясина.
Замялся пленник только один раз: когда от него потребовали показать тропу. Но Агилмунд его «уговорил». Даже без особого кровопускания: пацан глядел на риксова дружинника, как бандерлог на питона Каа.
Тем временем почти совсем стемнело.
С разрешения Коршунова Агилмунд и Ахвизра взяли пацана и отправились «проверить» тропу.
Алексей самую малость опасался, что квеманчик может набраться храбрости и сыграть партию Сусанина, но обошлось. Спустя час оба дружинника вернулись. Без пленника, но вполне довольные. Есть тропа! Как, интересно, они в темноте чапали по болоту? И куда делся пацан? Хотя с пацаном как раз понятно. Учитывая то, как обошлись с его приятелем…
– Идем? – Голос Агилмунда аж вибрировал от предвкушения.
– Нет,– разочаровал его Коршунов.– Собаки нас учуют… Хундс…
Он не видел лица Агилмунда, но мог поклясться, что тот скорчил недовольную рожу. Вокруг столпились остальные: кто не занят в карауле. Коршунов физически ощутил, как растет напряжение. Еще чуть-чуть – и ситуация выйдет из-под контроля. Еще неизвестно, какие инструкции выдал дружиннику Одохар…
Коршунов глянул на часы (пусть парни тоже полюбуются на светящийся циферблат) – одиннадцать. Светать начнет без четверти четыре. Это Коршунов засек точно. Четыре – хорошее время. Самый крепкий сон. И ветра по утрам совсем нет, а сейчас – от них к острову тянет.
– Пойдем,– сказал он, подыскивая местные слова,– не утро. Не ночь. Немного света есть. Ветер – нет. Собаки чуять – нет. Квеман есть крепко спать. Нас не ждать. Мы их резать. Сейчас – спать. Он,– Коршунов постучал по циферблату,– меня будить. Я будить всех. Идти убивать. Я сказал.
Поставил будильник на полчетвертого, демонстративно улегся под дерево, завернулся в плащ и сделал вид, что уснул.
Главное показать, что даже мысли не допускаешь, что тебя могут ослушаться.
Его бойцы еще пару минут поговорили вполголоса – и разошлись. Бунт на борту был подавлен в зародыше. Эх, если бы и завтра все так гладко прошло! И где же все-таки Генка? Жив ли?..
Глава четвертая Алексей Коршунов. Карательный рейд (продолжение)
Дожидаясь, пока подтянутся последние, Коршунов с авангардом укрылись в камышах у самого острова, выпирающего бугром из болотной топи. Стояли, слушали птичье цвирканье и редкий собачий брех с острова. Пованивало гнилью, под ногами шевелился черный ил. Солнце еще не взошло, но посветлело достаточно, чтобы разглядеть невысокий частокол без архитектурных излишеств, запертые ворота, а подальше, между соснами,– черные соломенные крыши.
80 
