59 
У старухи чуть вздрагивает правый уголок рта. Нина Елизаровна вопросительно смотрит на старшую дочь. Лида тут же «переводит»:
— Бабушка сегодня хочет овсянку. Мамуля, где последний «Огонек» со статьей этого… ну, как его?!
В большой комнате звенит будильник.
— Настя! Вставай! — кричит Нина Елизаровна. — Лидуня, я понятия не имею, где «Огонек»… Настя! Черт бы тебя побрал! Ты когда-нибудь научишься просыпаться сама?
— Ну, мамочка… — ноет Настя из другой комнаты.
Лида накидывает старенький халатик и говорит Нине Елизаровне:
— Мамуля, покорми, пожалуйста, бабушку, а я в ванную. По дороге она расталкивает Настю.
— Настюхочка, вынеси судно из-под бабушки.
— Нет! Нет! Нет!.. — вопит Настя. — Я туда даже входить не могу! Там запах! Меня тошнит!
— Это подло. Бабушка тебя на руках вынянчила, — горько говорит Лида и уходит в ванную.
— А я просила?! Я просила, чтобы она меня нянчила?!
— Анастасия! Немедленно вынеси судно! Лидочка живет в той комнате, а ты… — кричит Нина Елизаровна.
— А может, она принюхалась?! А меня вырвет!
— Не вырвет.
Нина Елизаровна проходит в ванную, где Лида уже принимает душ за полупрозрачной пленкой.
Нина Елизаровна плотно прикрывает дверь, берет зубную щетку, выдавливает на нее пасту и вдруг начинает внимательно разглядывать в зеркале каждую морщинку на лице. Многое ей не нравится в своем отражении! Она досадливо морщится и решительно начинает чистить . зубы.
— Вчера вечером звонил твой отец.
— Что ему было нужно? — спрашивает Лида.
— Понятия не имею. Наверное, опять хотел пригласить тебя на их сборище.
— Боже меня упаси! Ничего более отвратительного я… Я вообще не понимаю, как папа — адвокат, интеллигентный человек…
— Да какой он интеллигентный? — Нина Елизаровна сплюнула пасту в раковину. — О чем ты говоришь?! Типичная советская «образованщина». Всю жизнь был напыщен, глуп и безапелляционен. Да и мужик… крайне посредственных возможностей…
— Бедная мамочка, куда же ты смотрела?
— Дура была. Молоденькая дура… А как только я вышла за Александра Наумовича, твой папа совершенно чокнулся: его личный счет к Александру Наумовичу сразу приобрел идейно-национальную окраску. Что у тебя с Андреем Павловичем?
— Ничего нового…
— Он собирается делать какие-то шаги?
Ответить Лида не успевает. В дверях ванной появляется Настя в одних крохотных трусиках:
— Вы скоро? Я на горшок хочу.
— Что ты шляешься без тапочек, да еще и сиськами размахиваешь? — рявкает Нина Елизаровна. — Сейчас же надень лифчик!
— Лифчики уже давно никто не носит, — нахально заявляет Настя. — Конечно, кому грудь позволяет.
— А по заднице не хочешь? — обижается Нина Елизаровна.
— Нет. Я на горшок хочу.
***
Бабушка напряженно прислушивается к перебранке, глядя в проем двери. Затем ее взгляд скользит по стене со старыми фотографиями. И останавливается на одной, где совсем еще юная Бабушка (ну копия нынешней Насти!..) вместе с тощим семнадцатилетним Дедушкой и его Другом сидят под роскошными нарисованными пальмами.
В глазах Бабушки начинают меркнуть цвета ее сиюсекундного восприятия мира, и уже в черно-белом изображении, сначала неясно, а потом все четче и четче Бабушка видит…
***
…Дедушку, себя и их Друга за столом на крохотной клубной сцене. Бабушка размахивает руками, что-то решительно кричит в небольшой залъчик, набитый шумной комсомолией тридцатых годов. Дедушка и его Друг восхищенно переглядываются за ее спиной — вот какая у них подруга! Бабушка видит их краем глаза и от этого безмерно счастлива!..
***
Видение исчезает, мир снова становится цветным. Неопрятная парализованная старуха медленно поднимает единственную живую правую трясущуюся руку, берет веревку от корабельной рынды и…
Бом-м-м!!! Колокольный звон заполняет квартиру.
Голая Лида выскакивает из-под душа, накидывает на себя халатик, щелкает Настю по голове и с криком: «Господи! Судно! Какой стервозный ребенок вырос!» — мчится в комнату Бабушки.
Но вот Бабушка накормлена и причесана, все позавтракали, постели убраны.
За кухонным столом, друг против друга, каждая со своим зеркальцем, сидят Нина Елизаровна и Настя. Наводят утренний макияж.
— Положи сейчас же мою кисточку, — строго говорит Нина Елизаровна Насте. — И не лезь пальцами в крем, лахудра! Ты свое дурацкое ПТУ сначала закончи, а потом рожу разрисовывай!
59 
