Особенно,... 
60 
В разговоре с седым Крысом я невольно заговорил языком Фридриха фон Тифенбаха – сдержанно и, насколько мне это доступно, интеллигентно, время от времени обнаруживая глубину своих знаний, способную поразить любого собеседника. А так как знаний у меня было "с гулькин хвост", то я пользовался только манерой разговора Фридриха.
Я начисто исключил из своего лексикона слегка приблатненную манеру речи сегодняшнего так называемого "культурного слоя" общества и совершенно не пользовался наиболее близкой мне – чуть хамоватой, но четкой и выразительной – речью Водилы, милиционера Мити и всего нашего Санкт-Петербургского пустыря.
Старый Крыс заверил меня, что Мадам уже почти все знает о моем коротеньком пребывании на территории ее владений – у них превосходно поставлена разведка. Знает о бое и победе над Вагифом, слышала о моей миротворческой речи и готовности к переговорам и теперь хочет познакомиться со мною лично. И, если я не возражаю, то эти переговоры сразу же и провести. Безопасность гарантируется.
И несмотря на то, что лапы мои буквально подламывались от усталости и пережитого, я ответил уже даже не в манере, а почти голосом Фридриха фон Тифенбаха:
– Я чрезвычайно ценю приглашение Мадам, буду искренне рад быть представленным ей, и если мое скромное участие в будущем взаимоприемлемом Единении столь противоположных представителей Животного мира послужит на пользу этого Союза, я буду считать, что мой жизненный и нравственный долг выполнен.
Старик Крыс чуть не выпал в осадок!..
Не скрою, я и сам едва не рухнул под тяжестью этой фразочки. Мелькнула мысль, что Фридрих всетаки намного умнее меня – он никогда не стал бы выражаться с такой пышностью. Так мог сказать Шура Плоткин, и то – в порядке трепа, в своем привычном иронично-издевательском стиле.
Боюсь, что я уже давным-давно перестал быть самим собой.
Я – Шура Плоткин, я – Водила, я – Фридрих фон Тифенбах, в чем-то я уже – Мастер… И в то же время я – Кот Мартын. Кыся. Вот как это?!..
* * *
Уже потом, лежа в своей уютной коробке с одеяльцем, слушая мерное дыхание спящего Тимура, сам я, несмотря на дикую усталость и очень поздний час, никак не мог заснуть – все вспоминал о переговорах с Мадам.
Владения ее были поистине огромны! Старый Крыс вел меня по такому количеству подвальных переходов, по таким узким для меня лазам, где я из-за своих габаритов протискивался с величайшим трудом, мы шли так долго, мы одолели такое количество старых водопроводных труб без воды, что мне показалось – не пройдет еще и трех минут нашего путешествия к резиденции Мадам, как мы вынырнем где-то уже в середине пустыря перед моим бывшим домом в Санкт-Петербурге! Или, на худой конец, окажемся рядом с Хинезише-турм Английского парка в Мюнхене.
Справедливости ради, должен отметить, что весь путь был удивительно чист – ни грязи, ни мусора, ни дерьма. Все было буквально вылизано. И мне это очень понравилось.
Впереди нас бежала Группа Охраны – четыре здоровенных молодых Крыса с такими устрашающими резцами, что при одном взгляде на них мне становилось не по себе. Точно такая же Группа замыкала наш кортеж. Тоже словечко – будь здоров, да? Это я Фридриха слышал и все время ждал случая ввернуть его в свою фразу…
На непросматриваемых поворотах или неожиданных спусках и подъемах дежурили Патрульные Крысы.
В помещениях, отстоявших влево и вправо от основного пути, судя только по запахам и звукам оттуда, – обитало такое количество Крысов, Крыс и Крысят, что я только диву давался, как скромно они себя вели – разорвали всего двух Котов! Да выйди они хоть половинным составом на поверхность Квинса, они уничтожили бы давным-давно всех Котов и Кошек в округе, а с тем омерзительным Вагифом сообща справились бы гораздо раньше меня.
Меня потрясла четкая продуманность всего того, что я увидел своими глазами, – от чистоплотности до строжайшей дисциплины. Я не преминул выразить свое восхищение старому Крысу, уже с трудом бегущему впереди меня.
Он был польщен и сказал мне, что у Крыс это врожденное. Однако время от времени приходится вводить ряд корректив в сложившиеся традиции.
– С чем это связано? – вежливо поинтересовался я.
– Тут масса привходящих факторов… – сказал старый Крыс. – И бурное развитие американской химической промышленности, производящей каждый год все новые и более сильные средства против нас… И стремление Людей переселиться за пределы
60 
