14 
Офицеры пригласили принять участие в скачках местных дворян. Узнав это, принц Уэльский пожелал почтить их личным присутствием.
Это известие взбудоражило все графство. Поместные дворяне, получившие приглашения от командира полка, отправились на скачки в парадных каретах и экипажах. Леди надели лучшие туалеты и задорные шляпки, а дети всю дорогу прыгали и засыпали родителей бесчисленными вопросами.
Камилла до сих пор помнила тот день в мельчайших подробностях. Перед глазами вновь предстало множество белых палаток; те, что побольше, предназначены для принца и его окружения; на ветру развеваются флаги полка; алеют красные мундиры солдат; лошадей выстроили в ряд перед зрителями.
Ее мало интересовали роскошные женщины в нарядных платьях и юные денди, высокие цилиндры которых были лихо сдвинуты набок. Они делали безумно высокие ставки и постоянно забавляли принца Уэльского.
Вскоре она пошла посмотреть на лошадей. Среди них ей понравилась одна — горячий жеребец черной масти. Он выбивал копытами искры и так плясал, что грум еле удерживал его на месте.
Вскоре в падок пришли наездники, и она увидела, что ее любимца оседлал высокий красивый молодой человек. Он держался в седле настолько непринужденно, что представлял со своим скакуном одно целое.
Она знала, что скачки будут самым важным событием дня. Все участники смеялись и шутили друг с другом.
— Какие ставки на Аполлона? — крикнул наездник черного жеребца букмекеру.
— Только два к одному, сэр, пока вы выступаете на нем, — ответил тот.
— Ах ты, старый плут! Я ставлю на себя десять фунтов.
— Проиграешь! — заметил другой наездник. — Первым придет Светлячок.
— Спорю на пятьсот фунтов, что выиграю, — уверенно отозвался первый наездник. Ответа Камилла уже не слышала.
Лошади стартовали. Она от всей души желала победы черному жеребцу.
Это был стипль-чез, или скачки с препятствиями. По всему скаковому кругу расставили барьеры, которые должны были брать лошади. Камилла внимательно следила за яркой голубой блузой офицера на Аполлоне.
Позади осталось три четверти круга. Аполлон шел третьим. Не всем лошадям удавалось брать препятствия, многие падали, но Аполлон перелетал через барьеры, словно птица. Когда лошади приблизились к трибуне, Камилла заметила, что Аполлон нагоняет своих соперников. Вот он уже обошел одного.
— Давай, давай, — шептала она. — Ты сможешь победить. Я знаю, ты сможешь.
Ей казалось, что она сама скачет на нем, что он подчиняется ее голосу, откликается на ее прикосновения. Последний барьер лидеры брали уже вместе.
Вдруг одна лошадь упала. Сначала Камилле показалось, что упал Аполлон. Но затем она увидела, что он благополучно преодолел препятствие и взял в галоп. Победителя приветствовали восторженные крики толпы. На лице у наездника, прижавшегося к шее лошади, сияла ликующая улыбка.
— Он победил, победил! — восклицала Камилла.
Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Жеребец развернулся. Наездник снял шляпу в знак уважения к принцу и провел жеребца перед почетными гостями.
— Отлично скакал. Молодец! — похвалил наездника какой-то старик, сидевший рядом с девочкой. — Я потерял кучу денег, но не могу не восхищаться этим молодцем.
Сколько раз потом Камилла вновь и вновь вспоминала те минуты, когда каждый нерв, каждая клеточка ее тела были напряжены до предела, подталкивая черного жеребца к победе. Стоило ей закрыть глаза, как она видела улыбающегося наездника, только что пересекшего финишную отметку.
Со временем в мечтах она стала представлять его рядом с собой. Она говорила себе, что пора забыть детские грезы, но все же, думая о мужчине, который мог бы покорить ее сердце, она всегда представляла того офицера с чудесной улыбкой, который выиграл скачки на Аполлоне.
«С ним я тоже сегодня прощаюсь, — сказала она себе и выглянула в окно. — Завтра у меня начнется новая жизнь, восемнадцать лет будут вычеркнуты из нее. Все пойдет по-другому, и для меня будет разумнее не оглядываться назад».
Да, но как трудно забыть все это. Боль в сердце не утихала. Она вновь устремила взор на куст, где пряталась от гувернантки во время урока, на деревья, по которым любила лазить, как мальчишка, на фонтан, где она еще малышкой пыталась поймать пальчиками золотую рыбку.
Там вдалеке, за деревьями, начиналась аллея, по которой она любила гулять, когда ей хотелось побыть одной. Там она предавалась мечтам или находила убежище, если чувствовала себя несчастной или одинокой.
14 
